30.12.2022// Обновлен внешний вид карты галактики. Ознакомиться можно нажав на кнопку "Карта известного космоса" в таблице справа в шапке форума.
28.06.2021// Добавлены новые скрипты. С полным списком нововведений можно ознакомиться в теме новостей. При возникновении вопросов, жалоб или пожеланий просьба обращаться к Креатору.
01.01.2021// Администрация SWLINE.RU поздравляет всех игроков и гостей с новым годом! Предыдущий год выдался тяжелым и долгим, так что пусть новый будет легче и пройдет удачнее для всех!
29.03.2019// Запрет на ввод неканоничной техники, Осколков и ограничение на прием некоторых персонажей. С подробностями можно ознакомиться в теме правил.
11.08.2018// Пополнение управляющего состава форума, появление кураторов Империи Руки, Осколка Империи и Мандалора. Формальное обновление правил.
08.06.2018// Дополнена тема Силы. Первого июля будет закрыт прием неканоничных видов техники без отыгрыша.
28.04.2018// Внезапное и неожиданное открытие. Также напоминаю, что слева сверху находится флажок смены дизайна. Им можно пользоваться в любое время.
Личное звание:Род занятий:Глава Шестого отдела СГБ Анкета:Ева Гамильтон
Сообщений: 221
Уважение:+390
"Cradle of Сivilization", Part II
• Дата 13 октября, 13 часов дня. 1747 год.
• Участники Arthur, Sherlock Holmes.
• Место и погода Квартира Холмса в Serenìsima Republica de Venesia
● Описание Дебют Артура в Венеции прошёл в уже «знакомом» ему ключе. Вновь Элизабет, вновь выбор и вновь … на удивление ничья. Целью Элизабет было увидеть отношения Артура и Вероники, помимо этого, Императрица планировала разбить возможный союз Артура и Холмса. Первый – ключ к победе, второй же ключник, способный решить загадку. Возможно. И вот два Британских Джентльмена оказываются друг с другом. Результат их встречи определит успешность гамбита Де Гамильтон. На руку Элизабет играет двуличность Артура и гордыня Шерлока.
Надев халат, Шерлок уселся. Спина болела адски. Он курил, смотря на Артура, сидя на другом стуле около стены. Капля крови капнула на пол. Затяжка. — Знаете, меня учат уважению здесь, а потому тему Ватсона…в общем, главное, что он вас неплохо так подлатал. Правда, он рекомендовал не ходить ещё пару дней и полежать, но у нас с вами интересный ужин сегодня. А потом дворец. В общем, предлагаю уговор. Как бы у вас не болела нога, вы проявите мужество и скажете доктору, что вы в отличном состоянии. А я обеспечу вам отличный день, — звук открывшейся двери. Шаги по лестнице. Капля крови, коричневый халат прописывался кровью.
В комнату входит мужчина в таком же, как у Шерлока костюме и пальто с цилиндром на голове, что был изгажен птичьим помётом. Увидив это, Шерлок возмутился до глубины души. — Ватсон! Даже не сняли мою шляпу! Мою шляпу! – он возмущён! — Сэр, Ланкастер, как ваша нога? – спрашивает доктор. Его лицо…чертами напоминало Шерлока. Однако, было в нём…ухоженность. Некая утончённость, коей было лишено лицо Холмса. Врач бегло осматривает ногу Артура и одобрительно кивает. — Ватсон! — Шерлок! Вам известно сколько я спал? — Нет! – Холмс возмущался ещё больше, — Ну ладно, два часа за два дня. — Полтора часа, Холмс! Полтора часа! И знаешь, после того, как я провёл операцию, ты вручаешь мне пальто, цилиндр и без разъяснений отправляешь на голубятни. Голубятни, Холмс! — Если округлять по Гауссу, то два... Но я всё ещё не вижу причины портить мой цилиндр! Вы хоть представляете, как сложно его достать?! Ватсон вздохнул. Очень глубоко и очень устало. Именно с этим пошлым усилением – очень. И он заметил кровь. — Разворачивайся, — Сначала ты пообещаешь пойти и заказать такой же Цилиндр у Джозеппы, — спокойно сказал Холмс. — Что?! — Мне нужен мой цилиндр! — У тебя кровотечение! — Мой цилиндр! Ватсон вскидывает руками, резко снимает цилиндр и бросает его в угол комнаты. И сейчас Артур понял. Мог понять. Глаза, брови, губы…женские черты, которые отлично маскировались. — Хорошо! Хорошо! Разворачивайся! Довольный Шерлок сбрасывает халат, обнажая тело полное в шрамах. Разворачивается спиной к доктору и Артуру.
Его спина…была разорвана. Будто бы тигром или леопардом. Будто бы его резали ножом. И спина кровоточила. Доктор достает из под кровати аптечку, усаживается, выливая на руки и пол обеззараживающие. — Ты ещё умудрился сам себя зашить! — Ничего сложного! — Потрясающе! Ватсон стал вытаскивать нити из него, вскрывая раны. Ватсон молчал, а Шерлок курил. Курил голый до пояса. Ватсон достал спирт. — Так, давай вот без этого… Но доктор не послушал и вылил всё содержащее ему на спину. Адская боль от который Шерлок зашипел. — Значит, она пришла? — Пришла. — Кто выиграл? — Хм…я ставил на два часа и одну секунду. — Я. Двенадцать часов и одна секунда. — Хах! Тогда, я дам вам денег на цилиндр, — удовлетворённо сказал Шерлок, выпускаю дым. — Ты ещё собирался заставить купить его на МОИ деньги?! — Ну разумеется! Не я же испортил цилиндр.
Слова Холмса были встречены легкой усмешкой, впрочем, тут же сменившейся улыбкой, с которой Артур кивнул ему. Его оружие в этой войне... Работает ли оно против великого Шерлока Холмса? Вряд ли. Но оставлять его не следует. Пока что же Артур цепко наблюдал за Холмсом. Он не был великим сыщиком, но взгляда на спинку кресла после того, как Холмс просидел там несколько часов, хватало. Кровь. Не очень много, но она была. Взгляд вернулся к Холмсу. — Рассчитываю на вас. — Улыбка стала более живой. Человек, стоящий перед ним, был кем-то не от мира сего, и это можно было понять сразу. Но сама попытка сравнивать его с Элизабет почему-то терпела крах. Нет, он не ревновал, а если ревность и присутствовала, то он быстро прогнал её прочь. Холмс исполнял свой долг. Разумеется, мог бы сделать куда лучше, если бы победил, но так не доставил бы удовольствия от победы Императрице. И не доставил бы ей... Иного сорта удовольствие. А сами слова его про готовность пожертвовать своей честью во имя Свободы ровно как позволяли уважать его взгляды, так и уничтожали его в глазах Артура. Хитрец. Лис. Тот, с кем интересно сражаться, кто никогда не наскучит. Но что он будет делать, если у него не останется врагов? Не будет великого разума, что борется с ним? Он... Тоже не убьёт Элизабет. Он нуждается в ней. Или же Ланкастер ничего не понял, и сейчас рассуждал всуе. Ну, что поделаешь, учиться можно и на ошибках.
Доктор вошёл в комнату. Вошла в комнату. Впрочем, если Холмс любил этот маскарад, то стоило ему следовать, хотя бы из уважения к хозяину дома. Так вот, доктор вошёл в комнату. Встретился с Шерлоком, точнее, с тут же прозвучавшими в его сторону претензиями. Обратился к Артуру. Ланкастер, поднявшись на локтях, кивнул доктору. — Вашими усилиями, доктор, в полном порядке. Надеюсь прогуляться сегодня. — Доктор был замаскирован под Холмса. Или же просто от природы нес удивительное сродство черт с ним. Артур несколько раз перевел взгляд с одного на другого, ловя схожие и отличные черты и слушая их беседу, более похожую на перебранку супругов, заодно и связанных общим делом. Впрочем, за одним исключением. Всё звучало на редкость... Ярко. Даже сквозь усталость Ватсона сквозила какая-то тонкая материя, которую "вкус" Артура расценивал ни как иначе, как браваду. Они были готовы на всё, что угодно. Как две взведенные пружины, позванивающие напряженными боками в унисон. И Ланкастер, против воли, залюбовался их дуэтом, без веления доктора и не пытаясь покинуть постель. Всё же, он оказался здесь не по своей воле, но всё же был спасен. А значит, требовалось чуть более вежливости, чем обычно. И оне отвлекать этих людей. А заодно, после окончания их беседы, хорошенько наесться. И выбриться. И срезать к чертям его отросшие патлы. Но это всё позже. Сейчас же его глазам открывалось представление, вряд ли предназначенное для посторонних глаз. Впрочем, кто-кто, а Шерлок точно рисовался. Не изменялась в нём эта черта ни на секунду. Он любил быть в центре внимания. Он наслаждался вниманием. Он был умён, и выпендривался этим, ведь кто бы отказался стать им? Человеком с распоротой чем-то спиной. Ногти? Лезвия? Крюки? Тот самый ад, что скрывался в самой глубине глаз Элизабет. Артур, наверное, должен был возревновать в этот момент ещё больше. Он ощущал, что Холмс не стал бы просто так терпеть подобное. Но, сейчас ему было даже жаль этого великого человека. Знаменитого сыщика Британии. Попавшегося в западню женщины, которую он... Любил? Возможно. Боготворил, ощущая схожий по силам разум. Он считал, что победил её, когда на деле, возможно, даже и потерпел поражение. Этого Ланкастеру узнать не суждено. Любопытство и болезненное желание выяснить все обстоятельства этого жуткого действа утихомиривались, едва он вспоминал взгляд Элизабет. Тогда, холодный и отчужденный. И сейчас, полный слез. Оба раза эти взгляды были лишь искусной игрой лицемерки. Он был уверен в этом. Не поверил бы ей никогда и ни в чем, теперь — даже когда сердце его против и требует довериться ей. Сердце не даст ему нужного ответа. Ему поможет только холодный рассудок. А если он желает сохранить его близ Шерлока, нужно стать тем, кем он назвался Императрице. Бездушным. Бессердечным. Безбожным. Таким, каким он... Совершенно не будет ей нужен. И сможет наконец-то довести дело его жизни до конца. Но, он отвлекся от представления. Погрузился в свои мысли. Лишил Холмса его зрителя. Как он мог? Пускай шоу продолжается. Он готов внимать. Даже на губы его, секунду назад расслабленные, вернулась улыбка. Доброжелательная. Мягкая. Благодарная.
Личное звание:Род занятий:Глава Шестого отдела СГБ Анкета:Ева Гамильтон
Сообщений: 221
Уважение:+390
Ост
Они замолчали, а Ватсон продолжала залатывать спину Холмса.
Холмс замолчат потому что знал. А Ватсон замолчала, потому что Холмс знал. Они…чувствовали друг друга. Так чувствуют друг друга супруги, прожившие под боком друг друга всю жизнь. Только вот супругами они не были. Любовниками – тоже. Они были коллегами. В самом лучшем смысле слова. Так думал Холмс. А значит, он знал. Так думала Ватсон, потому что так думал Шерлок. Только вот всё заключается в том, что так думал Холмс. Наверное, он и вправду знал. За исключением того, что не знал истинной причины, почему Ватсон протащилась за ним сквозь года. Сквозь смерти, интриги и абсурд. Наверное, это же не знала и сама Ватсон, наносящая последний шов.
— Жить буду, Доктор? – сказал Шерлок, смотря не на Артура. Он смотрел в окно. — Будешь, Холмс. — Мой цилиндр! Не забудь! Так, у меня чаепитие в обед, а вас, Артур, ждёт дворец! Но для начала поужинаем, перед встречей с Дожем. Площадь Дожей в семь, — говорил Холмс уже в своим привычным тоном, одеваясь. Штаны, носки, рубашка, жилетка, плащ. Ватсон уже уселась там, где была Элизабет. Неподалёку от Артура. В её руках – газета. Совсем старая, за прошлый месяц. Она вздохнула, читая статью про поезд, которая, очевидно и интересовала Холмса. — Сегодня вторник, Холмс, — замечает она спокойным тоном — Как вторник, Женщина?! – вновь возмущается Холмс. — Не дорос ты до Марэкса, чтобы так обращаться — Чушь! Так, какой вторник? Сегодня воскресенье, они прибыли… — С понедельника на вторник. — …интересное положение. К этому моменту сыщик был уже одет. А Ватсон вновь вздохнула. Во время погони за Мориарти он и вовсе не помнил месяц. И на кого она его оставит? На Испанку? Конечно, Ватсон никому не говорила этого, даже ему. Без заботы, Холмс пропадёт. Это она знала точно. Холмс набивает трубку и закуривает. — Так, хорошо. Значит, неделя. А Элизабет всё же выиграла. Я восхищён! — Снова ты за старое! — За старое? — Да! — Женщина! — Заткнись! Холмс курил, смотря всё так же в окно. Ватсон смотрела в газету. Шерлок замолчал, что было…удивительно. — Снова очередной гений, снова плевать на всё. На людей, время. Ведь вот он – соперник! — Ватсон, к чему вы клоните? — Будто бы и сам не знаешь. — Давай на минуту представим, что нет. Женщина вздохнула. Бросила газету на пол. — Устала. Эти ветхие призраки прошлого не актуальнее, чем заголовки Венецианских газет. В твоей голове сотни тысяч комнат и по ним гуляют сквозняки и тени. Твои воспоминания — мрачный омут, где во тьме мерцают светляки видений. Где-то там ты прячешь то, чего я боюсь больше всего на свете. — К чему эта художественность? – скупо замечает Холмс. Его искренний тон дал явную трещину. — Как только с Элизабет будет покончено – я ухожу, — её голос был наполнен решимостью. — Так, это мы проходили. Их нельзя назвать любовниками. Сейчас они не обращали внимания на Артура. Дурная привычка, которую Ватсон «подцепила» от Холмса. — Ты умер! — Чушь какая — Ты невыносим! Я разорвала помолвку ради тебя! — Давай будем честны, он был тебе не парой, — трубка стала куриться более жадно. Будь тут Элизабет, она бы обратила внимание на то, как Шерлок сжимал трубку. — И кто это решил? Легендарный Холмс? — Он обанкротился, в конце концов не было бы никакой свадьбы. — Внезапно обанкротился, — Холмс на секунду хищно улыбнулся. — Война многое забрала… —…до войны был год. — Всё то ты помнишь! — А потом я трижды вытащила тебя из петли и четырежды забрала у тебя пистолет. И вновь по новой, — холодно сказала женщина. — Что же…— Холмс повернулся к ней. Они смотрят друг другу в глаза, — …полагаю я тебе задолжал. Банковский счёт? – он полез за табаком. А табака не оказалось. Перехватывает трубку. В этот момент к нему летит новая пачка Английского вишневого из Эссекса. Холмс ловит её, в молчании забивает трубку. Поджигает и выпускает дым. Смотрит на неё. — Ничего ты не задолжал. — Куда направишься? — На Восток. Если Элизабет падёт, в Морокко. — Одобряю. Что же… — Холмс протянул руку. Ватсон встала и пожала её, — …хорошее сотрудничество, — смотрят друг другу в глаза. — Безусловно. Руки разжались, а Холмс убрав руки в карманы плаща, ушёл прочь, не проронив ни слова. Сама Ватсон достала трубку. Забила. Закурила. После чего вспомнила про Артура. Подошла к нему, осмотрела ногу. Вновь одобрительно кивнула. Достала бинты и принялась перевязывать. — Постарайтесь избегать каких-либо ран сейчас на ноге во избежание заражения. [nick]Sherlock Holmes [/nick][status]S.H. [/status][icon]https://image.ibb.co/bTYNtK/123.png[/icon]
Если в их словах была игра, он не улавливал её. Даже Шерлок казался на редкость приземленным, лишенным попыток продемонстрировать всем и вся вокруг свою возвышенность и силу своего интеллекта. Отрывистые фразы. Резкие движения. Голоса, не повышающиеся выше отмеченной кем-то "линии", собранность и серьезность. И всё это в соединении с почти ощущающимся в воздухе эмоциональным напряжением, по большей части правда исходящим от Ватсон. Взрывная смесь, которая не детонирует, но заполняет всю комнату, против, в общем-то, воли делая Артура свидетелем их... Размолвки? Разрыва? Нет, вряд ли. Скорее уж, это просто завершение сотрудничества. И в финальный, яркий момент, всё обрывается. Завершается. И Ланкастер с какой-то странной робостью смотрит на них. Он бы и рад что-то сказать в этом диалоге, но во-первых, его мнение здесь никому не нужно, а во-вторых, его вообще не должно здесь быть. И он сам не знает, почему ещё здесь. Наверное, у него получилось бы уковылять прочь. Его бы даже не заметили. Но, он лежит здесь, словно залегшая меж холмов пехотная дивизия, и наблюдает, как с тех самых холмов на него несется волна конницы... Ну, или же хотя бы взгляд единственного оставшегося к помещении человека. Ватсон, оставшись без Холмса, словно просыпается от сомнамбулы. Поворачивается к Артуру, который против воли готовится к худшему. Всё же, он слишком многое сейчас услышал. Хотя, наверное, это мало заботит людей вроде Холмса и его помощника. Помощницы. Какая, впрочем, разница? Она врач. И сейчас она, вспомнив про своего пациента, уже хорошенько рассмотревшего швы на своей ноге, перевязывает его. Только что её голосом было можно, кажется, резать бумагу, а теперь её движения точны и собраны. Не иначе как многолетняя привычка. А Ланкастер, глядя на неё, чувствует, что должен что-то сказать, хоть что-то. Даже если это будет давно всем понятным фактом. Даже если он и влезет не в своё дело. Но решиться на это сложно. Хотя бы потому, что по уму он ничего не должен говорить. Холмс и в одиночестве будет собой. А если не будет, пускай подыщет себе ещё кого-то. Но пусть держит руки подальше от Вероники. Которую, кстати, нужно бы отыскать. Но сначала, он всё же скажет. Потому что нельзя полчаса назад ловить пальцами слезы Императрицы, а затем не попытаться защитить того, кто эту самую Императрицу заставляет смеяться. Горькая мысль. Приятная мысль. Он сам же пробивает свою "защиту", но позволяет ростку хороших намерений проклюнуться через скорлупу хладного бездушия. Одна попытка. Доверять её Холмсу было бы бессмысленно. Доверить Ватсон? Возможно. — Они не успокоятся, пока не умрут. Он и Элизабет. Счастливые, что оказались побеждены. Недовольные, что не смогут продолжить партию. — Они с Ватсон были... Наверное, похожи. Она привыкла жить с гением. Он же так и не вкусил этого. Она любила гения. Он же... Он заставлял её плакать. А Шерлок, гений, отказывался от любви. Как и Элизабет, наверное, откажется от Артура. Или же нет. Возможно, гении не так уж и подобны в мелочах. Как бы то ни было, им наплевать на чувства людей. Тех, кто рядом с ними, они используют. Иногда прикипают к своим "игрушкам". Иногда — нет. Лишь друг в друге видят личностей достойных почтения. Остальные же — всего лишь окружение. Разве что кто-то в этом окружении, или даже чертовски от него далеко, занозой сидит в сердце. — Шерлок не проигрывает, Сэр Ланкастер — Артур кивнул, охотно подтверждая её слова. А затем... Понял, что зря это сделал. Потому что фальшь их, неизвестная самой Ватсон, была очевидна любому, кто был рядом с Элизабет де Гамильтон. И знал её. Хотя бы так плохо, как знал её Артур. Она всегда отмечает свою добычу. Крест на его руке. Растерзанная спина Шерлока. Она наслаждается болью. И оставляет в живых тех, с кем планирует ещё... Пообщаться. — Он слишком хорошо это знает. — Артур выдохнул, понимая, что сейчас скорее всего его не поймут. — Но он уже проиграл. И не дурацкую партию. Мисс Ватсон... — Она не замужем, судя по их беседе. — ...Элизабет не делает глупостей. И не поддаётся импульсам. И... — Он обнажил свою левую руку, демонстрируя Ватсон выжженный крест. — ...Она не отпускает со своими метками. Они — её добыча. Почти ребенком она вырвала моё сердце из груди. Шерлок в опасности. Его сердце ей не нужно. А без мозга жить не выйдет, как бы фигурально не выражалась его потеря. — Не поддающаяся импульсам Элизабет недавно рыдала там же, где недавно сидела Ватсон. Возможно, она играла роль. Возможно, он совсем её не знал. Но, даже и так, он верил в то, что говорил. Отверженное им сердце вернулось на свой трон, и вдохнуло смысл в каждый её жест, каждый взгляд. Он помнил каждое её движение в Гаване. И здесь, во время партии с Шерлоком. Он не мог забыть. Крест на его руке, как вместилище памяти о ней, напоминал. Вновь и вновь одаривал его ощущением прикосновения раскаленной стали. — Как долго вы знали Элизабет? — Она отходит от него, дымя трубкой, позволяя пощупать прекрасно наложенную повязку,и, недолго думая, сбросить ноги с кушетки, садясь. Чуть не заваливаясь дальше от головокружения. Всё же, крови в нём ещё маловато. Но он не задумывается с ответом. Ватсон заинтересована. Либо же собирается уничтожить его аргументы. Как бы то ни было, он продолжил этот... Бой. Бой за спасение Шерлока Холмса. О котором никто и никогда не узнает. А в первую очередь — сам Холмс. — Полгода без перерывов. Десять лет обмена письмами. С войной реже. Редкие встречи. Очень редкие. Она... Это не важно. Совершенно не важно. Я видел её в Гаване. Я был там, когда она казнила Эдварда Тича. Когда спасла меня от казни, а затем сожгла мне руку крестом! — Он нетерпелив. Это не поможет ему ничего доказать. Выдыхает. Успокаивается. Не дает ей прервать его. — Сколько вы знали Шерлока, когда влюбились в него? Когда точно узнали, что всё закончится именно так? "Элизабет хватило недели. Ещё девушкой." — Смелое заявление. Я знаю Холмса с 15 лет. Сейчас мне 35, остальное ваши навыки счёта позволят вам понять. Мы лишь знаем друг друга. Ничего более. — Она продолжала говорить, а он лишь улыбался. Двадцать лет вместе с гением. Рядом с ним. Став его тенью, его копией, его другом. Добившись его уважения. Положив на плаху всю свою жизнь. Да, от него требуется извиниться за подобное заявление, но это подождёт. Он поднялся с койки, не без удивления ступив на больную ногу и ощутив лишь легкий дискомфорт от слегка натянувшего швы движения мышц под кожей. — Тогда вспомните все эти двадцать лет. И попытайтесь поверить мне, десять лет мечтавшему о том, чтобы увидеть Элизабет вновь. Услышать её голос. Я вспоминал каждый миг с ней. Заучивал её голос. Её шаги. Её жесты. Ловил каждую новость о ней. Императрица, которой она стала, не лишилась её привычек. И её взглядов. Я не сделаю ничего ради Шерлока Холмса, по крайней мере сейчас не позволю себе. Но я не хочу его смерти. Он... Он ублюдок. Но он честен, и я могу это уважать. И только вы можете его спасти, мисс Ватсон. Не покидайте его сейчас. Ни на миг. Если вы желаете уехать, отдайте ему эту последнюю дань уважения. И, если что, знайте, Вам на помощь я, если смогу, приду без промедления. — Он выпрямился, не без усмешки поняв, что произнес эту тираду в длинной, по колени, рубахе и ничем более. — Они гении. Но не только. Элизабет безумна. Шерлок... Наверное, тоже. Всё, что мы можем, это пытаться их спасти. Вашего спасет не только смерть. Не упустите шанс.
Личное звание:Род занятий:Глава Шестого отдела СГБ Анкета:Ева Гамильтон
Сообщений: 221
Уважение:+390
Наверное, зря она ответила. С другой стороны, она – не он. И может позволить себе иногда отвечать на темы, разговор на которые, едва ли всегда заканчивался хорошо. Она курила трубку, смотря в окно. Увидела Шерлока. Он обошёл дом. Мило. Зайдёт снова? Он развернулся и ушёл прочь. Выдох. Смотря на его спину, Ватсон задала ненужный вопрос. — Что такое любовь, Сэр Ланкастер? Артур ответил сразу. — Безумие, мисс Ватсон. И обещание. Она улыбнулась. Наверное, женщине было бы что в нём полюбить. Наверное, смотри Шерлок с другой стороны, он получил бы ответы. Правда, эти бы ответы ему дали ответы и на другие вопросы. Но кто она? Просто человек, помогающий другому. Пожалуй, потому она и выучилась на врача. Потому и ездила в Африку. Потому и участвовала в войне, пока Гений сидел и…ничего не делал. Писал книги, сжигал, а после переписывал. Наверное, Артур был прав. Одна необходимо другому. Другой был необходим другой. Смерть же…Наверное. Но не при ней. Артур ошибался в одном. Шерлок всегда выигрывает. И никак иначе. — Эгоцентризм, Сэр Артур. И Гордость. Она продолжила лишний диалог. Получила ответ, вновь сразу. Она курила и думала. Правда, едва ли о том, о чём стоило. — Значит, мы любим по-разному. «Вы умеете любить. Наверное, я вам завидую» — Любовь — это слово. Если я скажу стул, вы подумаете о стуле. Если я скажу Артур Френсис Ланкастер, вы поймёте, что это вы. Если я скажу любовь, вы подумаете о вашем безумии и обещании. А сын пекаря снизу подумает о рыжих волосах Фрейли. Понимаете? Едва ли. Впрочем, в этом он был прав. Прав больше неё. Прав больше Шерлока. — ...Я понимаю. Я приношу свои извинения. Любовь — слишком куцый ярлык, чтобы бездумно вешать его на вас. Я сказал лишнего. Но всё же, мисс Ватсон, я прошу вас следить за ним пристальнее. И, пожалуй, попрошу у вас свою одежду. Наверное, ей вдруг стало обидно. Что она задела его. Или же что тот её неправильно понял. Будь ярлык, знай она его, то она бы надела его при первой же возможности. — Вы не поняли, подумав, что задели. Любовь — это такое же слово, как и Вера для вашей Императрицы. Для неё Вера — это выжечь вам крест. А может, это и любовь, и вера. И подобно вере, любовь такое же фальшивое слово, — она забила новую трубку. — Штаны убиты, ботинки частично тоже. Если хотите, можете взять недостающее из шкафа. У нас много лишней одежды, — сейчас Ватсон была погружена в свои мысли и не поняла, какую совершила ошибку. А может и нет. — Буду надеяться, что вы исполните мою просьбу. Холмс нужен... Сопротивлению. — Последнее прозвучало неуверенно. Впервые. — Но не забудьте спасти и себя. "Борзая" отвезет вас в Марокко. Или куда угодно ещё. Капитан Браун будет горд оказать вам эту честь.
Просьба. Ватсон не совсем понимала о какой просьбе речь. Уберечь Нику от Холмса? Едва ли Шерлок и сам полезет. Уберечь его? Как и всегда. В последний раз. Ответа не последовало. Однако, поправила она Артура только в одном. — Это Холмсу нужно Сопротивление. В ином случае, его бы здесь не было, — докуривает трубку, слыша, как Артур открыл шкаф и переодевался…шкаф. Замечательно. Вот и отдалась в размышления. Ватсон подходит к двери, опирается о её край. Слегка наклоняет голову к плечу. — Мисс Ватсон? Картины. Это Вероника? Потрясающее сходство. Кто её рисовал? Отвечает сразу, забивая уже в третий раз трубку. — Франциска Де Вильмон. Сзади дата. 1718 год. Шерлок украл её в Мадриде, — спокойным тоном ответила Ватсон.
Позади картины стояли другие. Штук 19. С одним и тем же лицом, выполненные разным стилем в разные эпохи, вплоть до средневековья.
Вероника. На него смотрела Вероника. Следующий портрет... Снова Вероника. И ещё. И ещё. Лицо на портрете. Дата на предыдущем. Тонкие мазки. Широкие мазки. Разная сохранность. Чуть разные цвета. Он добрался до последней. Вгляделся в знакомые черты. Это её предки? Её семья? Но фамилии, имена, все вперемешку. Разные языки. Разные страны. Он вернул картины на место. Не отдавая себе отчета в том, что делает, провел пальцем по слою краски на последнем портрете. Вероника. Никак иначе. Она. Её глаза. Её лицо. Её взгляд. Если это не она, то откуда такое сходство? Он покосился на Ватсон, забирая из шкафа чуть ранее отложенные штаны и ботинки. В них оне будет похож на британского бродягу, что с молотом на плечах патрулирует улицу перед пабом, где сидит его "капитан", либо же "босс", как там они их сейчас называют. Надеть одежду было делом нескольких секунд. Ботинки вполне подошли, хоть и чуть крупноваты. Почему-то он не хочет более говорить с Ватсон. Хотя, один вопрос он должен задать. — Нет ли шанса, что вы знаете, где находится Вероника? — Он увидел в шкафу свой плащ, накинул его. Больше нечего оставлять. Разве что старый жилет, и без того потрепанный и поймавший пару пуль. Невелика потеря. Его мыслями сейчас правят Вероники из столь многих эпох. Почти идентичные друг другу, носящие общий образ. Почти все — как минимум зажиточны. Потрет — штука недешевая, особенно столь качественные портреты. Каждый явно стоил для своего времени немалых денег. Загадку нужно решить. Но раз они в шкафу у Холмса, значит, загадка либо решена, либо отброшена им. Всё едино, нужно будет спросить у обоих. У него и у Ники. — Есть. — Неожиданно. Артур поворачивается к Ватсон вновь. Убирает руки за спину, привычно складывая их. Так же, как если бы стоял на палубе своего корабля. Шагнул в сторону. — Вы скажете мне? — Он ходит по краткой дуге. Она стоит. Он спрашивает. Она отвечает. Она задает вопрос. Отвечает уже он. — Скажу. А вы выслушаете меня? — Да. — Могу я рассчитывать, что разговор никогда не выйдет за пределы этой комнаты? Он останавливается. Сжимает зубы, зная, что ответ, возможно, лишит его возможности узнать происхождение портретов и их тайну. А это совершенно точно какая-то тайна. Решает быть честным. И оставить себе небольшую лазейку. — Я... Планировал задать вопросы. Веронике. Шерлоку. Если я получу ответы тут, я буду молчать. — Это тайна Дожа и Холмса. Я не расскажу её вам. Мой разговор о другом Дож. Холмс. Вероника... Незачем её отвлекать этим, и правда. Даже если она знает, пускай лучше побудет в неведении о том, что узнал и он. Дож. Холмс. Найти сыщика будет сложно. А вот властитель города всегда на виду. Значит, Дож. Его цель. Впрочем, она просила разговора, и Ланкастер планирует уважить её просьбу. — Тогда я слушаю вас. Её слова звенят в тишине. Слова, на которые давным-давно он гордо ответил бы: "Обещаю!", не задумываясь. Лишь потому, что она поручилась за того, о чьей безопасности просит. Но не сейчас. Его слова очень дорого ему обошлись. — В таком случае, я доверюсь вам. Холмс хороший человек, Артур. Он...к нему привыкаешь. Вы можете, если не обещать, то хотя бы постараться не причинять ему вреда, который я не смогла бы исправить?
Он может дать слово. Но он не сможет его исполнить. Шерлок Холмс. Что будет, если в следующей партии он проиграет его, Артура, жизнь? Нужно будет ждать, пока этот манипулятор целится в его голову? Или же становиться пешкой в его игре, приобщаясь к бесчестию и предательству? Нет. Ему хватит слов, данного одной безумной. Оно и так сломало ему жизнь. — Нет. Это обещание я не могу дать. — Артур склоняет голову. — Мне жаль. Но он — ваш безумец. Я не доверю ему себя. — Нет ничего зазорного в отказе. Но он осознаёт, что просьба идёт от чистого сердца, и потому в его словах немало горечи. Ватсон защищает своего... Партнера. И надеется, что он присоединится к ней в этом деле. Но он для того и просил её пристальнее следить за безопасностью Шерлока, чтобы самому не отвлекаться на этот вопрос. И ждал обещанной информации. Или же отказа в её предоставлении. Наблюдая, как мисс Ватсон, набирая в грудь табачный дым, выпускает его, задумчивая и отважная. Да. Отважная, раз нашла в себе силы покинуть того, кто уже двадцать лет использует её. Как бы ни было приятно быть его "комнатной собачкой".
— Ника сказала, что подняла бунт против вас и ранила, потому вы сейчас здесь. Светлый Дож долго возмущался, но Холмсу удалось убедить его дать ей работу за вас и себя, дабы оправдать свой поступок. Сейчас она бегает по всей Венеции. Где конкретно едва ли скажу. С Холмсом они пьют чай в пол третьего. Кофейня "Венецианский кот", на востоке города — Работа... За себя и за него? На Веронике? Артур скрипнул зубами, мигом определив источник всех неприятностей, коим был он сам. И, проверив по карманам плаща наличие бумажника, направился к выходу, едва хромая. Пришло время исправлять сотворенное. По одному делу за раз. Сначала — выручить Нику. Потом — поговорить с Дожем. По пути — не убить Шерлока. Всё. План готов. — Последний вопрос, мисс Ватсон. Который час? — Два часа и три минуты по местному времени. Ватсон с золотыми часами, Артур, кивнувший ей и пошедший далее, уже выходя, помедлив в дверях, всё же поддавшийся требованию гордости, железным грузом повисшей на шее. — Благодарю вас. И... Чёрт с ним. Я постараюсь. — Артур улыбнулся, зная, что его поняли. — До свидания, мисс Ватсон. Я ваш должник. — Удачи
"Веницианский Кот. У меня примерно двадцать минут." Название было знакомым. Когда-то, ещё в молодости, матросом, Артур посещал свободный город. И, если он не ошибался, видел подобное заведение. Разумеется, годы сменили облик города, но, примерно представляя себе расположение основных зданий, а некоторые из них даже и видя, Ланкастер понял, что может скостить часть пути через ту самую Торговую Улицу, на которой находился. Нужно было только поймать экипаж. Либо же... Вспомнить молодость. Нужное колесное средство передвижения, двумя лошадьми направляемое по центру улицы, в отведенной для них зоне, появилось с восточной стороны спустя неполную минуту. Возница подгонял лошадей. Видимо, его заказчик торопился. А главное, возницей был молодой ещё парнишка, не более семнадцати лет. И он волновался, потому глаза его не отрывались от дороги впереди и своих коней, которых он всё-таки то и дело приостанавливал, заставляя гордых животных всхрапывать, и, мотая головами, подчиняться несмелым его приказам. То, что нужно Артуру. Всё едино, ногами он сейчас далеко не уйдёт, особенно если нужно бежать. На краткий, впрочем. забег, по большей части состоящий из прыжка с опорой на здоровую ногу, времени у него хватило. Вцепившись в металлическую конструкцию, предназначенную для вещей перевозимого, согнувшись, чтобы перевозимый господин не увидел его через окошечко в задней части экипажа, Артур, удерживаясь руками, выгнулся и более-менее комфортно устроился на той самой подножке, побитую ногу закинув на здоровую. и проводя вновь рукой по повязке. К его удивлению, помимо легкой боли, угасшей тут же, последствий не было. Значит, если он не будет слишком глупить, глядишь, доктору Ватсон не придётся вновь зашивать его бренное тело. По крайней мере, по причине его личных глупостей. Он проехал почти до "Кота", то и дело подбирая полы плаща, дабы не запачкать их летящей из-под колес грязью. Соскочил на более-менее чистом куске улицы, дошёл до "тротуара", который из за узости веницианских улиц был не так уж и далеко, и направился к серии мостов через местные каналы, пахнущие разложением, рыбой и иногда чем-то совершенно уже непотребным. И так бы, наверное, и дошёл до "Кота" без приключений, если бы не...
— Кошелек или жизнь. — В спину что-то уперлось. Что-то, неприятно напоминающее ствол пистолета. Звонкий голос сзади, чертовски знакомый, выпал из памяти, едва Артур ощутил суть обращенной к нему "просьбы". Оглянулся, никого не замечая вокруг. В переходе между мостиками. В самом криминальном месте Венеции, типичном для убийств и нападений. Как же он не подумал, что не следует идти туда с больной ногой и без оруж... Пистолет щелкнул курком, слизывая с запала порох с легким шипением, заставив Артура вскрикнуть и шатнуться вперед, резко оборачиваясь. Он должен уже был быть мертв. А вместо этого смотрел на заливающуюся смехом ирландку, которая швырнула прочь старый пистоль, на редкость знакомый Артуру, и протянула ему руку, выдавливая из себя через смех: — T... Top o' the mornin' to ya... Laddie! — Во взгляде Ланкастера можно было прочитать всё, от желания убивать всех и вся, до жуткого испуга, отпечаток которого на его морде заставил ирландку вновь зайтись в приступе смеха, и, кашляя, опереться о стену, всё ещё продолжая фыркать. А затем попытаться оттолкнуться, когда Артур, то ли тоже смеясь, то ли рыча накинулся на неё и крепко обнял, сжимая её изо всех своих немалых сил. — Ах ты хитрая рыжая задница! — Женщина захрипела, беспомощно "колотя" его ладонью по плечу, и, наконец, ударила коленомего в ногу, едва-едва не в пах, заставляя Ланкастера всё же разжать медвежьи свои объятия и, глубоко дыша, тут же начиная то ли ругаться, то ли просто говорить, как всегда и происходило с Грэйс. Иногда переходя на тарабарщину, она, направленная Артуром по пути его назначения, громко и возмущенно до прибытия их ещё рассказала ему о том, как ей не заплатили, как она встретила Варвика, как увидела Билли Кидда, да и вообще половину Свободных Людей, которых знала, и как все восхищаются понаехавшими сюда англичашками, а её команда живет впроголодь... А заодно ещё миллион вещей. Если не миллиард. Громкая, напористая, она лишь для проформы позволила взять себя под руку. Ей было плевать, куда идти, она искала, если выражаться цензурно, "Этого нищего выпендрежника", как раз идя от "Жирного жмота", которому, по её словам, "Едва не затолкала в горло его поганый язык". Артур вставлял ремарки, удивлялся тому, чем следовало, иногда смеялся вместе с ней. А уже подходя к Коту, остановил Грэйс, крепко взяв её за плечи. — Грэйси, мне нужна от тебя одна важная услуга. — Он поймал её взгляд и изогнувшиеся в ухмылке губы, обнажающие крепкие чуть желтоватые зубы, и предугадал очевидную шутку, всё же несколько удивившись тому, что во взгляде её возражений он не увидел. Впрочем, это же Грейс. — Нет, не в задницу. — Он улыбнулся, глядя как её восхитительно живое лицо исказилось в недовольной гримаске, и решил не развивать тему. А то инициатива, как известно, наказуема исполнением. — Найди всех. Всех капитанов. И пригласи их на "Борзую" этой ночью. Да, звучит как подстава, но каждый пусть придёт один. Свиту лучше оставить в порту. Запомнишь? Полночь, Борзая, без лишних ушей. Каждому, кого видела. Разошли людей. — А ты не охренел ли, laddie? — Артур кинул, дескать, "именно так", и пошёл дальше. Время всё же не ждало. — За это я приведу тебе Выпендрежника. Пойдём. Мы немного вежливо подождём, пока он пообщается кое с кем, а потом ты сможешь разбить ему морду. — В последнее он не сильно-то и верил. Холмс, судя по слухам, был отменным боксером. Впрочем, это же Шерлок, он точно знает уже, как лишить Грейс мотивации к насилию. Но, как говорится, "вещи, что мы делаем ради любви". Если для разговора с Никой и помощи ей нужно подставить Холмса под как минимум затраты времени на решение вопросов с Грейс, значит, так тому и быть.
Личное звание:Род занятий:Глава Шестого отдела СГБ Анкета:Ева Гамильтон
Сообщений: 221
Уважение:+390
Ост
Шерлок шёл вдоль улиц без особого на то смысла. Он размышлял и далеко не о Ватсон. Он думал об Элизабет. О…сказанном. Зачем? Допустим, чувства. Допустим. Тогда…она говорила правду. Она не лжёт... — Свежая газета! Мадридский конклав на следующей неделе! Тиран-Императрица подняла государственный конклав о создании парламента! Покупайте! Всего половина лиры! – мальчишка кричал, а Шерлок уставился на него. Никогда. Из её слов можно продумать… Самый безумный. Самый иррациональный вариант о котором ты никогда не подумаешь. Ход, который никогда не вообразишь. Ход чуждый нормальному человеку. Простой. Приземлённый. И решающий. О Боги. Храни Английскую Королеву! — Точно! – крикнул так громко Шерлок из-за чего на него посмотрели, как на безумца. Он ускорился. Эта женщина – гений! Проклятый гений. Он понял. И сейчас его чувства граничили между восторгом и ужасом, — Одну мне! – вырвал газету Шерлок, бросив парню золотой дублон. Он почти бежал. Ему было плевать на всё. Он хотел прочитать. Продумать. Пальцы интуитивно прощупали внутренний карман плаща.
Он оказался на месте в заведении несколько раньше назначенного. Перед ним стояла чашка кофе. Он не замечал шум от людей. Ника пришла тоже несколько раньше назначенного. Она была…уставшей. Это чувствовалось даже в её голосе. — Доброго… — …дня! Присаживайся, кофе, чай, еда – всё к твоим услугам. Вероника опешила, но присела. На её плече была всё та же кожаная сумка с яблоком и картой. Она никому их не отдала. Шерлок бросил газету на стол и посмотрел. — Знаешь, отдых всё же полезен. Если ты не Гамильтон, разумеется, — иронично заметил Холмс. — Idioto! — Ну разумеется, — он махнул рукой и официантка была здесь. — Кофе, аравийского, крепкого. И пару лучших брускетов от мадам Жилди, — он подмигнул и официантка покраснев, убежала готовить, — Итак, как поручения Дожа? — Устала, как лошадь…но я просила встречу не за этим, — она достала карту. Сырую, испорченную, но карту. Шерлок перехватил аккуратно её из рук. И расстелил. Сама карта напоминала скорее великолепный детский рисунок. Слишком много красок. Мусор! Развернул и увидел…множество французских букв. Они были сбиты. Стёрлись, но это её почерк. Строгий, изящный, эстетичный, прекрасный! Он вызывал трепет. К сожалению, не было ни одной даже сохранившейся строки. Он разглядывал карту, не обратив внимания, что Ника уже пила кофе, от крепкости которого почти плакала и кушала вкуснейшие брускеты с красной рыбой. Шерлок молча достал чёрную кожаную записную книжку на лицевой стороне которой была вышита золотыми нитями буква «H». Ника вздрогнула. — Это… — Её записная книжка, да. — Откуда?! — Хм…в Мадриде…
Мрак. Думай о Ватсон! Заставь себя думать о ней, не смотря на то, что сложно! Женщина наклоняется к нему. — В таком случае, наш уговор в силе, Холмс, как и цела Мисс Ватсон — Безусловно, — его рука взяла книжку из кипы упорядоченного хаоса её Величества.
Холмс рассказал кратко Нике о том, как добыл книжку. Мадрид, шахматы, прощальный поцелуй, избежав деталей об обещаниях друг другу, касающиеся Артура и Ватсон. Он обещал присмотреть за Артуром. Она обещала не трогать Ватсон. Храни его Господ, самая бесполезная сделка, однако, она дала возможность украсть книжку.
—…я не совсем понимаю. Почему она не заметила пропажу? — Эта книжка ей более не нужна. Это рабочий инструмент, который сейчас бесполезен, — сказал Холмс, листая полностью записанную книжку. В ней было мало записей. В основном там были рисунки. Различные. Выполненные строгими линиями. Он открыл страницу с «Яблоком». — Яблоко. — Верно.
Свернутый текст
— Это её…хобби? Рисовать? — Хах! Её хобби совсем иное — …тогда? — Каждый рисунок зашифрован. Он начинается с двух линий. А после дополняется линиями поменьше. Длинна основной линии – страница, второй абзац. Длинна линий поменьше, буква, идущая строго по порядку. — Вы расшифровали каждый рисунок? — Нет. У меня нету книги… — Холмс вздохнул. — Тогда откуда вы… — На некоторых страницах есть записи. Она сама разработала шифр! Понимаешь? Изобретала его! Первые рисунки – это проба пера! Она – гений! — …сама?, — угрюмо сказала Вероника. — Да! – Шерлок открыл страницу, где было лицо Артура, — Она начинала с него. Едва ли тут что-то важное, — рисунок был выполнен…великолепно.
Свернутый текст
— Я собственноручно задушу её! – разгневалась Вероника. — …она и сама с этим справится. — Что? — Неважно! Карта – вот ключ к каждому. Видишь, вот здесь? – он ткнул в середину. Буквы почти убиты, однако в углу французская буква P, — Pomme. Яблоко на французском. А снизу всё необходимое. Будь это целым…у нас были бы все ответы. — Я виновата… — Виновата, разумеется. Однако, время в спять не вернешь, а потому нечего жалеть, Воробушек, — Шерлок убрал записную книжку обратно к себе в жилетку. После – достал трубку и закурил. — Вы ведь пытались подобрать книгу? — Пытался. Все клирические книги, все варианты библии не подошли. Но это было бы слишком просто. — «Ад Данте»? — Пробовал, — он выпустил дым, — Это неизвестная книга. Французская, ведь буквы на карте именно такие, как и в книжке. Это…это малоизвестный дешевый роман, коих тысячи. Старый, непопулярный, который уже давно забыт всеми, даже автором. Всеми, кроме Элизабет. — Можно трубку? Пить не могу, хотя бы этим потравлюсь… — Мою? А, держи. Шерлок дал Нике впервые покурить, отчего та разразилась кашлем. Никотин впервые стал травить девушку. Они молчали две минуты. — Что дальше…? — А? Что? – Холмс был погружён в себя — Что делать дальше? — Мадрид, дворец, спальня, где эта книжка и лежит. Она ведёт записи. Книжка ей нужна. Она у неё, — Холмс помнил каждую деталь. И единственной книжкой там была Библия. А та книжка…должна был под боком. В самом сакральном месте Испании. — ТЫ С УМА СОШЕЛ! НЕТ! – Ника перешла на крик. Без Холмса, они проиграют. — Мне и Ватсон хватает. Помолчи — Нет! И никто тебя туда не отпустит! — Это будет нашей маленькой тайной. Никто, кроме меня рисковать не будет. — Нет! [nick]Sherlock Holmes [/nick][status]S.H. [/status][icon]https://image.ibb.co/bTYNtK/123.png[/icon]
Отредактировано Eva Hamilton (2018-08-20 16:06:38)
Die Sünde lockt und das Fleisch ist schwach So wird es immer sein Die Nacht ist jung und der Teufel lacht Komm, wir schenken uns jetzt ein
— ...Я ни за что не... — Грэйс, всё ещё воплощающая недовольство, первой вошла в помещение, прямо перед "Котом" обогнав Артура на несколько шагов. Весь последний отрезок пути она заявляла, что не сделает ради него совершенно ничего, что бы он ей не предложил. Ёрничала. Не верила, что он приведет её к Холмсу. И, внезапно, замолчала. Потому что кофейню, а именно ей кажется это место и являлось, сотряс крик Вероники. Артур ввалился следом, отталкивая с дороги людей. Замер, глядя на Веронику и Холмса. Наверное, они его не увидели. Были слишком увлечены беседой. Шерлок отвечал спокойно. Ника, кажется, тоже не подавала вида, что крик был чем-то большим, чем просто часть беседы. Артур неловко хмыкнул и, глянув на Грэйс, которая в ответ вцепилась в его глаза ехидным взглядом, совмещенным с ехидной улыбкой, шагнул было к ним. Но ощутил, как его локоть ухватили, а в бок болезненно ткнулся её локоть. Снова обернулся. В глазах ирландки читалось легкое возмущение. — Вежливо подождём. Ты сказал. — Она потянула его прочь, и Ланкастеру ничего не оставалось, как подчиниться, виновато разводя руками при взгляде на приветливо помахавшую им Нику. Да, он сказал так. Значит, так и нужно сделать. Да и таким образом они тем более оказались вне той зоны, где мог бы услышать их слова. А услышать бы чертовски хотелось. Впрочем, это лишнее. Главное, что Ника в порядке, хоть и выглядит не лучшим образом. Устало. А сейчас ещё и явно разгневана на Холмса. Ох, что ещё натворил этот гениальный безумец? А сам Холмс, с его самодовольной мордой... Захотелось фыркнуть и отряхнуться, словно настоящий волк. И оскалить зубы. А потом Артур перевел взгляд на Грэйси и увидел ухмылку, которая ему какое-то время в кошмарах снилась. Один в один как тогда, на палубе "Борзой", со звуком не выстрелившего пистолета. За миг до того, как это лицо сменилось разочарованно-гневной гримасой, и он скинул с себя ирландку, начиная бой с чёртовыми пэдди. Она улыбалась, прикусив нижнюю губу. Провела по зубам языком. "Стрельнула" взглядом на Нику. — Oi, наш ошкуренный волчок нашёл себе испаночку? — Она тряхнула рыжей гривой, рассмеялась, откидываясь на спинку стула. Громко, даже слишком. Посмотрела на беседующих вновь. Уже на Шерлока. Не обещая этим взглядом ничего хорошего. Вновь улыбнулась, и, склоняясь вперед, к Артуру, видя, как на скулах у того проступают желваки, почти пропела, внезапно мелодичным, хриплым голосом. — А испаночка нашла себе дру-го-го ан-гли-чаш-ку. — Внезапно, стоило ей ещё раз взглянуть на другой столик, её лицо посерьезнело. — Всё, не дуйся. Они идут сюда. "Что?" Артур оборачивается, как раз вовремя для того, чтобы увидеть Нику, идущую к нему. И Холмса, идущего с ней. И всё же улыбнуться своей женщине, поднимаясь с места и обнимая Веронику, пока Холмс, с его неизменными аттрибутами. а именно ироничностью и наглостью в голосе, позе и даже во взгляде, обращался к Грэйс. — И я рад тебя видеть. По моему в последний раз ты сказала, что выстрелишь мною из пушки, если мы ещё раз встретимся. Кофе? Артур же в это время, уткнувшись носом в макушку Ники, тихо проговорил: — Говорят, ты взяла мою работу, mi... Amor. — Фух. Слово проскочило в речь, как влитое вплавляясь в образ Вероники в глазах Артура. Стало чуть легчее на сердце. — Я пришёл её забрать. — Он понимал, что сейчас вряд ли время для всего этого, но, пользуясь тем, что Грэйс отвлеклась на Шерлока, обнял Нику крепче, явно отказываясь её отпускать ещё как минимум секунд десять-пятнадцать. — А ещё, если ты свободна в полночь, я замышляю небольшое собрание. Тем временем, рядом с ними взрывалась бомба по имени Грэйс О'Мэлли, которая, поднявшись со стула и уперев руки в бока, громко отчитывала Холмса. То и дело прерывая своё словоизъявление, чтобы сдобрить его ирландским крепким словцом. — О, да, мистер Зазнайка! И если бы не этот бриташка, я бы тебя не нашла. Твой жирный друг сказал, что платишь мне только ты, так что или плати, или... — Она безошибочно нашла свою цель. — ...Отдавай мне свой цилиндр! Прямо здесь и сейчас. И беги домой, униженный, как истинный британский пёс! — Она улыбалась ему так же, как чуть ранее Артуру. Только с совершенно иным взглядом. Колючим. Жестким. Кусачим, как морозный вечер на скалах близ Голуэй. Она была весела, да, но под этим весельем была угроза, лишенная чего бы то ни было шутливого. Ей могли платить меньше. Иогли умолять простить долг. Но не обманывать её. Язык пробежался по зубам, руки, сместившись с боков, сжимают рукояти кавалерийских кинжалов на её поясе.
Личное звание:Род занятий:Глава Шестого отдела СГБ Анкета:Ева Гамильтон
Сообщений: 221
Уважение:+390
ост
Вероника обняла Артура, поцеловав его. А после, улыбнулась, глядя в его глаза. Наполнив трубку, они с Артуром уселись чуть подальше от Холмса. Ника на коленях. — Сам как, цел? — В порядке. День-другой и буду бегать. — Я почти всё разнесла, но буду благодарна, если походишь с парой писем по венецианским домам. Выручишь? — Разумеется. Главное адреса выдай. И... Спасибо что прикрыла.Что насчет полуночи? — Тогда, на тебе западная часть. Мартены, Бордуа, Шанель. Им нужно передать эти конверты, — Ника передала конверты, — Я донесу оставшиеся. Да, я в деле. Может, под закрытие сходим на базар за той трубкой и двинем от него? — Трубка? — Артур рассмеялся, впрочем, не сильно отвлекаясь от драки Грэйс и Холмса. В нём можно ощутить ярого болельшика и участника подобных... Увеселений. — Заодно купим и пару цилиндров? Хотя, боюсь, здесь их не отыскать. — С улыбкой глянет на Нику и поцелует её, затем вполголоса сказав: — Он впечатляет, да. Но лучше бы ты его боялась, mi amor. — Продолжит обычным голосом. — Я хотел забрать свои деньги с корабля и заказать хорошую одежду. Неброскую, прочную, лёгкую, возможно прошитую стальными пластинками или укрепленную кожей. Добавим к этому трубку. А лучше две. И... Я все же возьму цилиндр.Давно хотел понять, что в нём находят эти франты. — Уверена, тебе пойдёт! Насчёт Шерлока…Собрание продолжилось в ту ночь...меня назначили главой Сопротивления на континенте и Холмс по указанию Дожа должен меня обучить...я расскажу всё. Можем совмести...— не успев договорить, Вероника одним рывком врывается в драку, активирует скрытый клинок, который под шеей Грейс
***
— И я рад тебя видеть. По моему, в последний раз, ты сказала, что выстрелишь мною из пушки, если мы ещё раз встретимся. Кофе? Конечно, вопрос про цилиндр возмутил Холмса.
Ирландка, привыкшая к прямому бою. Нападение будет резким, без прелюдии. Прямой справа. Следом – слева. Удар головой и добивающий с колена. Просто, эффективно, бескомпромиссно. Дать бой на таких условиях – проиграть. Если только… — Минутку, — Холмс выпрямил палец, — Ника, будь так добра, выбрось весь пепел в чашку. После, лови, — Холмс бросил ей пачку табака и инструмент, — Утрамбуй как можно больше табака, подожги спичками. Они внутри. Затянись, чтобы процесс горения пошёл, — прошло десять секунд. К минуте его трубка была готова и Вероника передала ему трубку. Холмс закурил. Вновь поднял палец, — Ещё минутку, Госпожа Грейс, — Мужчина снова повернул голове к Нике, — Захочешь пристраститься к куреву, покупай уже куренную. Вкус табака чувствуется в уже использованной чаше. Такие продаются на Венецианском базаре неподалёку от порта. Табак лучше бери Английский вишневый из Эссекса. Отменная вещь! А теперь… — Шерлок вернулся к своей любимице. Хамящей Ирландской бой бабе, — Женщина! Этот цилиндр прошу заметить стоит дороже твоего корабля! Кабальная сделка! — Focáil sasanach! Она атакует первая, как и должна. Холмс сдувает пепел ей в глаза. Подлый и эффективный трюк. Она дезертирована, парирование, локтевой справа. — Gobshite! Напористая, вновь атакует. Парирование, удар в поддых с левой. Отступает… — Yer' basterd! …хватает стул и вновь атакует. Уклонение, два шага. Она слепа, удар каблуком в противоположную сторону. Холмс справа, два прямых удара в грудь и с ноги. Ирландка отлетает на стол, ломая его, обнажает пистолет и направляет на Холмса. В этот же момент Холмс обнажил свой «мини» пистолет и направил ей в голову. Пока Грейс слетела, Вероника слетела с колен Артура, обнажив никому незнакомые, кроме Холмса скрытые клинки и со спины приставила его к горлу Ирландки. — Это явно лишнее. Ударом головы она откинет тебя, Ника. А, так вот. Госпожа Грейс, вас никто не обманывал. Дож должен был заплатить, да только обиделся, что я ставлю в играх его голову. Потому, обещаю, это будет первый вопрос который я с ним решу при встрече с ним. И за вашу напористость, двадцать процентов я накину к оговорённой сумме. А теперь, прекратите целиться мне в пах, уберите пистолет и умойтесь, ибо пепел мог ожечь вас. — Gobshite! – только и выругалась Грейс, однако, пистолет убрала, а следом Ника убрала клинок и отошла от неё. — Неплохой бой! – воскликнула Ника. — Скучноват, — заметил Холмс, — Майнюс, моя дорогая! Я заплачу за вред, не нужно стражи. Давайте вы лучше сделаете нам всем кофе с виски в знак примирения.
When the Golden Age is over We'll need each other As we never needed yet And I'll stand by your side.
Артур поднимается следом за Вероникой, подчеркнуто редко хлопая. Бой был неплох. Грязен, но уж как водится. Шерлок показал себя порядочной задницей. Грэйс же проявила завидную крепость духа. И черепа. А заодно и достаточно благоразумия, чтобы не рыпаться, когда поняла, что её взяли за горло. Во всех смыслах. Ланкастер кивнул Холмсу и подошёл к Грэйс, протягивая к ней руку. Та разумеется не приняла его помощи, взметнулась, поднимаясь. Шагнула было вперед, едва Ника её отпустила, но ощутила ладонь Ланкастера, что легла на её плечо. Вскинулась, бешеным взглядом смотря в его глаза. И вдруг замерла, услышав тихие, как дыхание, слова: — Твоя Королева...
Шелест волн, бьющихся о борт "Борзой", пробудил Грэйс О'Мэлли от её сна. Она лежала в лодке. А мимо неё шагала Она. Женщина в прекрасном платье, выглядящая среди моряков ангелом во плоти. Они помогали ей подняться по лестнице вверх. А Грэйс, застонав, пытаясь подняться, почувствовала на плече крепкую руку. И голос англичанина, что словно медведь волка вскинул её на руки и ударом её головы о мачту закончил их схватку. — Она обменяла тебя на себя. Я доставлю её в Лондон невредимой. Голос с борта заставил обоих врагов поднять голову. Женщина смотрела вниз, без тени надежды на лице. И громко кричала Грэйс: — Береги себя, сестра! Не сдавайся! Но не позволь себе умереть!.. Артур Ланкастер крепче сжал плечо пленницы. Посмотрел на неё. Поймал взгляд, полный мольбы и ужаса. Покачал головой. "Не могу". Поднялся, направляясь к лестнице, ведущей на "Борзую". К лодке с Грэйс О'Мэлли подплывала шлюпка с её соратниками.
Грэйс молчала. Ланкастер использовал подлый приём. Хрипло что-то сказав, нечто жутко похожее на всхлип, она впилась в его руку зубами, сжимая их. Не слишком сильно. Лишь чтобы скрыться на момент от мира. И знать, что он хотя бы немного страдает за то, что сделал и сказал. Артур же, вздохнув, словно вынужденный возиться с ребенком старший брат, повернулся к Нике. — Я пойду разносить письма. Во сколько и где встретимся? Кстати, как думаешь, сколько тут стоит портрет? Я бы увековечил довольную морду Шерлока. — Повернется уже к Холмсу, усмехаясь. Впрочем, сменит выражение на серьезное. Его намек должен был попасть в цель. Всё же, даже он бы понял, о чем речь. А он-то не из самых умных в этих краях. — Наверное, после всех дел я зайду к мисс Ватсон, проверить, всё ли в порядке с ногой. Где-то в три часа ночи. Надеюсь, меня будут ждать, а не то будет очень неловко.
— Думаю, в восемь часов у "Борзой". А там, двинем? По рукам? — Голос Ники как всегда заставил его улыбнуться, если не губами, то внутренне, зажег в нем ещё одно маленькое пламя в плеяде тех, что, подобно плавающим свечам, заполняли темный грот его души. — Пожалейте Ватсон, Артур! Она и так не спала. И потом по лицу получать мне, а не вам. А за кофе заплачу я и пожалуй, сейчас. — А это уже Холмс. С которым, всё же, нужно поговорить. И поговорить всерьез.
— Хорошо, заодно и поговорим. — Артур приобнимает Нику, ещё на момент пропадая из всех проблем мира, уткнувшись носом в её макушку. — Что же. Грэйс, ты с нами. Выпьем кофе, поговорим и отправимся по делам. — Пиратка и правда следует его совету. Выглядит правда всё такой же недоброй, но постепенно явно оттаивает.
Ника целует Артура, выбегает было прочь, но её останавливает Холмс. — Яблоко? — Что? Нет! — Ожидаемо. В два с половиной ночи. Место которое любит Дож. С собою карандаш и блокнот, — Забыл, что она не Ватсон, — Две пачки табака вишневого, ещё. Лети!
— Наставник Шерлок Холмс... Она купит себе трубку и будет бросать тебе табак? — Артур выждал несколько секунд после выхода Ники, чтобы обернуться к Шерлоку и спросить это. Грэйс склонилась, что-то шепнула Ланкастеру. Тот хмыкнул, выдавая дедукции Холмса, что предложение женщины относилось к идее нанести ему тяжкие физические и отобрать цилиндр, но Артур его явно отверг.
Шерлок берет кофе, продвигает оставшиеся две чашки к ним. — Курение — дело наживное, Артур
Оба пирата берут свои чашки. Грэйс пьет, кривится, но всё же, кажется, находит во вкусе нечто приятное. Артур же пока что лишь оставляет чашку у себя. — Увиливаешь. Значит, понимаешь. Я нашёл портреты в шкафу. Это интересно. Расскажешь?
Шерлок Холмс делает глоток. Выкидывает табак на стол. Закуривает, смотрит на Грейс. Первая фраза обращена к Артуру. — Безусловно. Госпожа Грейс, увеличу сумму гонорара до четверти, если позволите нам поговорить наедине
— Грэйс... — Oi, не пойти бы тебе к черту, gobshite? — Презрительный взгляд достаётся Шерлоку. Грэйс О'Мэлли поднимается со стула, смотрит на Артура. Выражение лица меняет все оттенки, пытаясь совместить признательность и... Обиду? — Спасибо, sasanach. Я обещала и я сделаю. — Можешь меня подож... — Проходя мимо, Грэйс наотмашь пробивает Артуру безжалостный подзатыльник и молча уходит. Ланкастер возвращается взглядом к Холмсу. Всё же отпивает кофе. — Видимо, не подождёт. — Он усмехается, потирая затылок. — Рассказывайте, Холмс.
Усмехается, попивая кофе. — Смотря про какой. Франциски, Лауры, Камелии, Медеи, Норы, Риты, Селены, Хрисы, Яны, Ирены, Жанны, Виолетты, Азалии, Виты. Остальные не опознанные, а детально знаю про первые три. Однако, Дож и так вам расскажет в воскресенье. А ежели хотите получить ответы сейчас, то и у меня будет интересный вопрос из любопытства, — залазает к себе в Жакет, достал ту самую записную книжку. Достал листок и выложил на стол. На листке детальная карта замка Элизабет, стрелками приписана кухня, её кабинет и все официальные входы. — Вы были в Мадриде три месяца. И изучали замок. Элизабет тогда рассказывала мне об этом и о вас в частности. Не воспринимайте превратно, но мне нужно понять где её спальня. Есть три места, — указывает пальцем на каждое из них. Два в башне Элизабет, другое в корпусе здания. — Видите ли, спит она мало и никакой тональник не скроет её круги под глазами. Однако, он и не скроет следы от душек очков на её носе. Это единственное место, которое у неё не подверглось загару от Испанского солнцепека! — делает глоток кофе, затягивается. — Так вот, она построила Империю и познакомилась с её бюрократией. Едва ли она часто покидает замок в повседневной жизни. В основном сидит в своём кабинете и работает. В нём мы были оба. А что должно быть в кабинете? Комфортно, Артур. И он находится там, где солнце лишь встаёт, чтобы было удобно работать утром. Очки спросишь ты и я скажу, что да. У неё редкая форма дальнозоркости. Вблизи она видит явно хуже и исправляет это очками. Она спит, она человек. Но спит мало. Скорее всего в промежутке от четырёх утра и до шести. Погрешность в районе тридцати минут. Так вот, загар у неё слабый. Солнце обжигает её лишь утром. А значит, в шесть тридцать она уже работает в своих очках. Потому — загара нету. Я видел её во время коронации. Она всегда перемещается в тени. Возможно, из-за глазной болезни у неё развилась светобоязнь. У неё недовольное лицо, когда солнце попадало на неё. К чему я всё это. Есть лишь три места, где солнца вообще практически нету, где она могла бы спать. Два в её башне. Это рядом, удобно. Третье чуть ниже в здании. Маловероятно, но быть может. Оно безопаснее башни. Так вот, Артур. Где по твоему её спальня?
Артур задумчиво смотрел на карту. Три места, да... Всё остальное Шерлок знает. Во всём разбирается. Только вот в одном он переоценивает Артура. Тот никогда не искал спален Элизабет и никогда не посвящал исследованию замка слишком много времени. Да и внутри провёл его так мало, что легче было бы... — Служанка... — Он выдыхает. Усмехается. Смотрит на Холмса, впервые ощущая, что знает больше этого человека. Служанка, застреленная штурмовавшими. Не слышала канонады, иначе бы не вышла к ним. Не пряталась. Не знала. Тишина. Элизабет нужна полная тишина. Полный покой. Полная звукоизоляция... Не только для сна. Но и для того, чтобы не портить свой имидж. И служанки, потому что не дело Святой самой менять свои простыни и одеяла. — Холмс. Если вы по какой-то причине решили туда забраться, то я скажу вам лишь две вещи. Первая, её спальня тут или же очень близко. — Он указывает на место, не отмеченное на карте. — И вторая. Чёрт возьми... Шерлок. Ты рискуешь. Очень рискуешь. И ты умён. Она насладится победой над тобой. Какой бы ни была причина, не жертвуй собой. У тебя точно есть план, но... Если ты им поделишься со мной, я помогу тебе. Я бесполезен для Сопротивления, лишь сегодня ночью я смогу начать это менять. Вероника подхватит моё дело, если я пропаду. Ты знаешь Элизабет лучше меня. Ты гений. Не поддавайся своей гордыне. Это самоубийство.
Холмс смотрит и курит. Элизабет оказалась куда меньшим прогматиком и куда большим романтиком. Он отмечает единственную комнату, после разворачивает лист, где детальная схема башни. Делает отметку и там. После кладёт блокнот на стол. Видна золотая буква Н. Убирает блокнот обратно. Курит и минуту думает. — Что же, с меня информация про портреты. А рискуем мы все и ты в том числе, если останешься в Венеции до января. Плана у меня нету. Информации почти что тоже, как и источников. Единственное, что знаю я — Элизабет умрёт в январе. И далеко не от наших рук, она сама сделает это. А второе, будь я самоуверен и горд, то сделал бы приманку в виде яблока, которое у Ники в сумке. Однако, как видишь, я сижу тут и пью кофе. Кстати, весьма недурной!
Новости, одна восхитительнее, чёрт побери, другой. — У неё должна быть причина для самоубийства. — Артур мрачнеет. Затем, закрыв на миг глаза, поднимает взгляд на Холмса. — Одной проблемой меньше. И... Сотней больше? — Он не силен в политике и в их высоких играх. Но почему-то ему кажется, что эта фраза чертовски хорошо описывает то, что их ждёт. Даже если от прагматичности взгляда на гибель Элизабет и становится чертовски погано на душе. — Портреты, если пообещаешь мне, что они не важны для нашей ситуации, подождут. Если плана нет, то мы его придумаем. — Артур отпивает ещё кофе. Чувствует, как напиток с сомнительным вкусом слегка обжигает пищевод дыханием заключенного в нем виски. — Какова цель? Похищение? Воровство? Убийство кого-то из её людей? Получение информации?
Холмс выпускает дым. — Для Элизабет — нет, хоть и связаны. Что же до самоубийства, то всё дело в Испанской Элите. Она сильна. И она на стороне Гамильтон. На одной хитрости не выедешь. Нужна сделка. И Гамильтон выполняет её блестяще. Всю войну, пока её страна проливала кровь, она знала чем всё закончится. И писала конституцию. Новой страны. Нового мира. Через две недели конклав. Конституция. Парламент. А она символ новой эпохи. Конец абсолютизма, — делает глоток кофе. — А потом — её убьют. Другие элиты монархизма. И за её смертью погибнут все европейские монархии. Разве что кроме английской. Нам нужна книга, Артур. Которая расшифрует блокнот, что в моей жилетке, — выдыхает дым, — Ибо если мы этого не сделаем, то единственный вариант на карнавале — я выйду и расстреляю её. На виду у всех. В отличии от тебя, я вне политики. Двор меня ненавидит. Меня ненавидят все элиты. Ну...почти. И если я сделаю это, всё будет выглядеть так, будто бы один сумасшедший гений и убил другого из того, что проиграл. Отчасти — это правда. Только я минимизирую урон. Не будет того символизма. А потом...меня убьют. Или засудят. В общем, мне это чертовски не нравится, чтобы ты понимал. И да, думаю стоит сразу оговорить. Сколько ты хочешь за доставку Ватсон в Англию? Я заплачу сразу же. Чтобы она не говорила, она повезет хоронить меня в город, где мы познакомились
— Доставлю бесплатно. И её, и тебя. Как только всё это дерьмо рассеется. Потому что мы сделаем то, что должны сделать. — Ланкастер допил кофе. Слегка скривился. — Поганейший напиток. Шерлок... Ты знаешь меня. Ты прочитал меня сразу, я в этом уверен. И ты знаешь, что сейчас я тут же понадеялся не допустить ни единой смерти. И, чёрт побери, я готов бороться за эту глупость. Если нам нужна книга, то мы её достанем. Ты придумаешь план. Я же... Сделаю всё так, как ты не планировал, но добуду её. Или же строго по плану твоему. Как почувствую. — Он разговорился. Снова. Два болтуна, они сидели друг перед другом и думали. Шерлок о смерти. Артур о жизни. И оба не были чем-то достаточным, чтобы перевернуть этот мир самым необычайным образом. Но вот вместе... — Этот день пройдет в делах. — Он помахал пачкой писем. — Эта ночь принадлежит моей авантюре. Значит, завтрашние утро или день. Когда ты свободен?
— Ты ведь слышал партию, а не видел. В общем то, у нас была интересная игра. Все мои фигуры были под ударом. И мат был таковым, что следом за королём погибали все фигуры. Ладья — Дож. Королева — я. Слоны — ты и твои пираты. Конь — Вероника и Сопротивление. В январе...В январе будет много крови. Она ударит точечными ударами по всем и сразу. И мы не спасём всех. Только неурядица одна...она вернёт яблоко. Только зачем мертвецу яблоко? На этот вопрос у меня ответа нет, — он допил кофе. Положил трубку, — Приходи утром. Я всё равно не буду спать. И да. Переодень и переименуй пиратов. Торговая компания. Как угодно. Чем меньше аргументов у Элизабет, тем лучше
— Я приду. Если что-то вспомню, обязательно расскажу. И спасибо за идею. Надеюсь, Дож поможет с бумажными делами. А ты, Холмс... — Артур поднялся. Взял не допитый кофе Грэйс. Без замаха плеснул его в лицо Шерлоку. — Не обессудь. Две женщины желали бы, чтобы я это сделал. Поговори с Ватсон. Она волнуется за тебя. — Ланкастер, понимая, что протягивать руку для рукопожатия будет уже не самым лучшим решением, усмехнулся. — Если мы умрём в январе, умри тем, кто не забыл её ради Элизабет. А я умру тем, кто не предал ради неё Веронику.
— Ещё скажи, что сговорились с Ватсон против моего цилиндра! Моего цилиндра! Чёртов романтик! Прочь!
— Завещай его мне, Холмс! — Ланкастер рассмеялся, выходя прочь из заведения. Не удивился ни на секунду, когда увидел неподалеку словно бы лишь по своим делам оставшуюся поблизости Грэйс, одарившую его широкой усмешкой. Махнул рукой, призывая старую подругу идти за ним. Ему нужен был кто-то, чтобы обсудить Братство. Обсудить те идеи, что он хотел бы воплотить в этой... Авантюре.
— Я завещаю тебе долги перед дожем за него, Ланкастер!
