Эрджи прекрасно понимала, что ее командир не взял с собой на опасное задание не потому, что она серьезный козырь в команде, а просто, чтобы она не путалась под ногами и не наделала слишком много лишнего шума, для ее же блага. Однако, невзирая на осознание теперешней ситуации, абсолютное бездействие сводило с ума, таких непоседливых и нестабильных в плане психики личностей, как Эрджинера Самум.
— Твою мать! Как же он меня бесит, постоянно ограничивать меня в моей профессиональной деятельности – это беспорядок, даже среди отъявленных бандитов! – далее следовала различные нецензурные выражения адресованные командиру корабля, на тему о том, кто он такой, кто его родители и где его такого замечательного производили на белый свет далекой-далекой галактики. Вперемешку с ругательствами Эрджи не забывала размахивать руками, как только в радиусе ее личного пространства находился, какой-нибудь легкий предмет, он моментально оказывался на полу, а после при помощи смачного удара ногой отправлялся рикошетом в дальний угол той, или иной комнаты.
— Обязательно по его возвращению установлю какую-нибудь ловушку в душевой кабинке, вместо шампуня налью туда машинного масла, или же еще круче, начиню взрывчатой начинкой кусок мыла, пусть ему его ручонку оторвет по запястье, пусть потом на коленках ползает, умоляя сделать ему протез! В гневном порыве угрозы Эрджи зачастую они остаются плодом ее богатой фантазии, по крайней мере, самые фатальные из них так точно, но на счет маленьких гадостей никто из членов ее команды не сумел себя защитить, ни разу.
Добравшись до своей комнаты, Эрджи оставила позади себя приличный беспорядок, в голове роились мысли различного формата, начиная от грандиозного плана отмщения, в котором девушка устроила командиру настоящее испытание с прохождением ловушек различной степени опасности, заканчивая безобидным рассуждением, о том, а что она сегодня может умыкнуть из общих запасов в холодильнике.

Незнакомый голос за спиной породил соответствующую реакцию. Эрджи резко развернулась, и приготовилась уже метнуть что-нибудь тяжелое в источник постороннего звука, но вовремя сработавшие рефлексы не позволили будущему метательному снаряду соприкоснуться с милым личиком. А дело в том, что подрывник  узнала в незнакомке непосредственного заказчика, а капитан корабля строго настрого запретил как-либо калечить тех, кто нанимал их команду для той, или иной грязной работы, ибо на брифинге озвучивался приличный куш. Большие деньги в жизни наемника это редкое явление, но завсегда приятное, но Эрджи все равно выглядела недовольной. Ведь во время работы главной радостью был сам процесс, и непосредственное участие в нем в этот раз наглым образом навешали лапши на уши и оставили с носом, пускай и доля причиталась каждому члену команды солидная. Усидеть на ровном месте для такой чрезвычайно активной личности, как Эрджинера Самум, пока где-то по ту сторону корабля происходит сплошь и рядом боевик, фактически невозможно. Об этом целиком и полностью кричало ее нутро.
— Комната? – вопрос незнакомки заставил рассмотреть свои временные апартаменты, места было немного больше, чем на родной посудине, да и в тех местах, коих обычно Эрджи приходилось ночевать. Оценка апартаментов была одобрена звучным свистом
— Ну, осталось пурпурной краски добавить, нарисовать пару тройку вызывающих граффити, добавить несколько дерзких аксессуаров и эту тюрьму можно считать родным домом – пока Эрджи озвучивала свое мнение вслух, она ходила по комнате, постоянно тыкая пальцем в определенные углы комнаты, словно аристократических кровей миледи руководила процессом украшения своих апартаментов. Естественно такое поведение Эрджи обосновывается чрезмерным просмотром разных телепередач и рекламных роликов про беззаботную, полную звонкой монеты жизнь, ей было приятно пародировать и тем самым высмеивать нынешнюю реальность, о несметных богатствах. Сама же девушка без актерской маски являлась неуравновешенной личностью, у которой в любой момент мог закипеть котелок и она начнет вытворять различного рода безобразия, возможно, оставлять ее наедине с заказчиком было не совсем хорошей затеей.

Упоминание вслух о том, что сии апартаменты используются императором и его личной стражей заставили Эрджи улыбнуться шире обычного во все тридцать два белоснежных зуба. Возможно, собеседница имела что-то другое, но именно госпожа гордость приняла бразды правления раньше логического мышления, в голове подрывных дел мастера.
— Вот это круто, комната самого императора, стало быть, мне оказана большая честь, быть может я в самом деле, являюсь в этом контракте ключевой фигурой – мозг успел нарисовать упоительную картину, где к ногам Эрджи падают всевозможные богатства и заслуги и их просто несметное количество. Если бы сейчас представилась возможность превратить ментальные блага в реальные и удержать на руках, то девушка наверняка не упустила бы возможности искупаться в сих космических дарах, как она обычно устраивала себе цельнометаллическую ванную, которая до краев заполнялась пустыми гильзами. Сладострастные мысли Эрджи, о купании в роскоши оборвались новоиспеченным вопросом, размышления на этот счет были неприятными, потому что снова затрагивалась тема о вышестоящем руководителе данной операции и конкретных особо неприятных формальностей, из-за которых подрывника не взяли с собой.
— Ну, тут скорее наоборот, неважно, что вы попросили оставить меня, командиру зачастую всегда выгодно меня прятать где-нибудь в тылу, пока остальная часть команды выполняет условие контракта – Эрджи недовольно фыркнула, всем видом демонстрируя абсолютную неприязнь к данной ситуации. Всегда, где не требовалось устроить большой взрыв, Эрджи оставляли отсиживаться в тылах, у нее в такие  рабочие моменты от обиды зубы скрипели, а костяшки пальцев становились белыми, из-за сильно сжатых кулаков и в данный момент реакция была идентична выше упомянутой.
— Я, черт возьми, мастер своего дела! – неожиданно воскликнула Эрджи и сильно стукнула кулаком по рабочему столу и мелкие предметы, находящиеся на нем по законам физики произвольно вздрогнули, издав мимолетный фоновый шум. В голове у девушки то и дело проскальзывали наставительные слова командира о том, как нужно себя вести сдержанно и аккуратно. Чем чаще в своей голове Эрджи прокручивала брифинг на тему, что такое хорошо, что такое плохо, тем сильнее  бурлил хаос в ее жилах. Это можно было понять по тому, как озорно двигаются ее глаза, словно она ищет что-то, губы самопроизвольно шевелились, но слов было не разобрать, лишь сплошное неразборчивое бормотание, а правою рукой, она раскручивала свою длинную косичку, точно крепкое лассо.

Никогда раньше не приходилось подрывнику попадать под влиянием силы, но ощущения были странными, как будто в твой мозг пришел серьезный джентльмен с ордером на выселение, а после сказал, что заменит нынешнего жильца, чужеродным элементом, который будет править балом здесь и сейчас, а обездоленную личность оставить наблюдать со стороны. В голове Эрджи и так регулярно творился бардак, но теперь кто-то посторонний решил наводить в ее мозгах порядок, внутренние голоса вступили в смертельную схватку между собой за право контроля над неуравновешенной личностью. Пускай где-то в глубинках разума происходила неравная драка, в реальном времени у Эрджи начала болеть голова.
— К чему тебе все эти слова о любви? – начал вещать один из внутренних голосов, являющийся прямым олицетворением профессии подрывника, посему неудивительно, что именно эта ментальная сущность в первых рядах начала бороться за свое место под солнцем.
— По мне так это приторное блюдо до тошноты, пойдем лучше что-нибудь взорвем, будет весело, я тебе обещаю! – в руках «взрывоопасной Эрджи» по волшебству появляется связка взрывчатки с пультом дистанционного подрыва. Искра безумия почти разожглась, но ее тут, же затушили, вынуждая старожилу убраться, восвояси оставляя вместо себя другую загадочную фигуру с распростертыми руками и приятным голосом, который призывал Эрджи к мирному соглашению, обещая даровать незабываемые и приятные ощущения.
— Доверься своим чувствам Эрджинера Самум, не нужно бояться чего-то нового, все будет в полном порядке, просто доверься своим чувствам и плыви по течению – в реальном времени, пока сила промывала мозг, Эрджи поймала не слабый стоп-кадр. Девушка смотрела строго в одну точку, издавая при этом протяжные мычащие звуки, словно монах, кой познал всю суть мирского бытия.  Новый голос в голове призывал к положительному ответу, но не сказать, чтобы Эрджи сильно радовалась новому соседу в голове, поэтому вернувшись в реальный мир, как следует, заехала себе по физиономии
— Да, черт возьми! Я согласна, только заткнись, хватит лезть в мою голову, ты меня бесишь, бесишь меня, я сказала! – сказанные вслух, эти весьма грубые слова были адресованы вовсе не собеседнице стоящей напротив. Именно так выглядела борьба Эрджи со своими внутренними демонами, еще один смачный удар привел ее в чувство, голова перестала болеть, голоса затихли, значит, победа таки досталась ей. Вопрос оставался на поверхности, а что она выиграла в этой ментальной схватке?

В такие напряженные моменты у Эрджи обычно всегда есть повод для того, чтобы пошутить, раскусить мозговые манипуляции обладателя силы для нее как оказалось не таким уж и сложным занятием, достаточно просто быть сумасшедшей девицей и заниматься подрывным делом.
— Мне всегда доставляло большое удовольствие обламывать манипуляторов вроде таких, как ты – сказала девушка, отползая на локтях к самому краю постели. Достигнув самого края кровати, Эрджи не знала, что ей делать дальше, будь ее оппонентом простой бандит, она бы включила ту самую штуку, которую обычно подключают смазливые дамочки – обаяние и в ключевой момент исход всей ситуации решился в пользу подрывника.
— Что же мне теперь делать-то? Блин, к такому жизнь меня еще не готовила, угораздило же оказаться в одной компании с носителем силы, может быть, удастся ее перехитрить, а потом неожиданно подушкой придушить – Эрджи не стеснялась подбирать всевозможные варианты по спасению своей пятой точки. Каждый раз идеи были, скажем, не очень, но думать быстро в критической ситуации она толком не научилась, все варианты обычно горели на одном и том же – полном отсутствие взрывчатки под рукой.
— Ах, и черт с ним, пускай просто подойдет поближе, я ее с легкостью придушу подушкой  — применять физическую расправу Эрджи была готова, но через несколько секунд осознала, что эта идея, да и все предыдущие плохи вовсе не из-за отсутствия ресурсов. Стало так обидно и в тоже время немного страшно, сердце начало чаще постукивать, под ритм которого можно чечетку танцевать, но отрицать очевидного Эрджи больше не могла
— Твою мать, она же все мои мысли читать наверняка может, вот я тупая – схватилась за голову и стала качаться из стороны, в сторону вкушая горечь поражения еще на самом начале этой постельной битвы, весь боевой дух куда-то улетучился. Началась стандартная реакция Эрджи, когда у нее что-то не получается, она все так же держится за голову и начинает кататься из стороны в сторону протяжно воя, как сирена. Каталась бы она так дальше, но маленький размер койки и ближайшая несущая стенка познакомились с ее чудной головой, теперь точно будет шишка, после таких выкрутасов.
—  Зараза! – Эрджи почесала, ушибленное местечко, сильно зажмурившись, тыльная часть головы пульсировала от болезненных ощущений. Поборов боль, Эрджи решила не сдаваться и приняла забавную оборонительную позицию лежа, приготовив кулаки и ноги к бою.
— Мне за такое денег не обещали, только тронь меня и я тебе таких лещей навешаю, вся в гематомах у меня отсюда уползешь, а я скажу остальным, что так оно и было! – насколько это было возможно в данной ситуации, Эрджи скорчила воинственную гримасу, чтобы казаться еще страшнее.

Отредактировано Erdginaera Samum (2018-08-30 17:52:04)

Не имея возможности шевельнуться, Эрджи принялась употреблять всевозможные бранные слова в адрес своей тюремщицы. Для чувствительных ушей эти слова звучали, как если бы, дикий зверь когтями по стеклу решил провести, потому, что девушка абсолютно не стеснялась в выражениях, невзирая на факт близкого контакта с носительницей силы.
— Только дай мне освободится, от тебя мокрого места не останется, я тебя взрывчаткой нашпигую и запущу в открытый космос! – когда словарный запас подходил к концу, Эрджи применяла одно из своих секретных органических оружий – крик. Она кричала на заказчицу,  надеясь, что она оглохнет, или потеряет сознание от такого неслабого фонового шума. Казалось, что металлический корпус корабля раньше времени лопнет из-за крика подрывника, нежели она сведет с ума оппонентку, кислород был не резиновым, приходилось брать перерыв, чтобы всласть наполнить легкие свежим притоком сил. Из-за продолжительной оперы, внутреннее давление повышалось, и лицо Эрджи приобрело красноватый оттенок, виски пульсировали, голова начала кружится, постепенно голос ослабел, и последнее секретное оружие осталось без боекомплекта.
— Вот вернется командир, он тебя изрешетит, и ты будешь похожа на дуршлаг – пробубнила себе под нос Эрджи, а после откинула голову назад и смотрела в потолок, пока ее постепенно лишали одеяния.

Выражение лица у Эрджи было соответствующим в данной ситуации, ни на секунду не снималась злосчастная маска недовольства, другое дело, как реагировало во время обхаживания ее тело. Руки у надзирательницы по ощущениям были приятными и мягкими, никакого жесткого хватания, полное отсутствие сексуального насилия, как такового в принципе, на мгновение в голове у Эрджи зародилась мысль, что в нее влюбились, раз с ней так ласкова обходятся.
— Ты так и будешь держать меня парализованной, или может, дашь мне тоже, за что-нибудь тебя ухватить? – состроив вымогательскую рожицу, сказала Эрджи носительнице силы.  Ее режим непослушания на время отключился, так как она более не чувствовала опасности от доминирующей пока что девушки, посему зародились новые запросы, в часть которых как раз входило это самое желание, в котором подрывник попытается потрогать выдающиеся части тела ее непосредственного работодателя.
— Щекотно же! Что ты делаешь? – без возможности шевелится, приходилось Эрджи стиснуть зубы и терпеть, когда чужие, вездесущие руки проходились плавно вдоль ее выпирающих ребрышек. Без возможности рефлекторно защитить свое тело от посягательств щекотки, с уст Эрджи сорвался заливистый смех, терпеть она подобного рода истязания долго не могла, так как задевали ее чувствительные точки.
— Я сдаюсь, не надо, говорю, ты победила меня, отпускай давай уже ну! – сквозь смех и слезы взмолилась подрывник, подвергаясь массированным атакам по всей своей худой тушке. Ужаснее для нее любого вида насилия, только ее высочество щекотка. Мало кому удавалось это сообразить сразу, так как у Эрджи зачастую были необъяснимые приступы смеха и все велись на то, что она заливисто смеется просто потому, что ей так захотелось.