— С удовольствием, — кивнула Берта. – И на трон с ногами это серьёзно. За это расстреливать надо.
Несколько мгновений она с каменным лицом смотрела на Вайлдмана, а потом улыбнулась. Почти так же, как он, разве что чуть кривовато из-за шрама. Капитан пошутила. Как всегда получилось не столько весело, сколько страшно. Но что поделать, чувство юмора, оно как те самые ноги: у кого-то есть, а у кого-то нет. У Берты оно не то чтобы совсем отсутствовало, но изрядно хромало.
— Вы, правда, думаете, что госпожа Д’Аста рассчитывает на какую-то благодарность от Даалы? Мне кажется, она просто одна из немногих, кто от страха не утратил способности соображать. Всем известно, как Даала любит титулы, вот её и засыпали ими по самую макушку, чтобы не выкинула чего-нибудь от злости и дала всем уйти оттуда живыми. – Она озадаченно побарабанила пальцами по колену. – Только я совершенно запуталась, кем её назначили и как к ней теперь обращаться.
Впрочем, это было не к спеху. Сейчас её куда больше беспокоило состояние Вульфа. Право слово, не стоило так расстраиваться. На подобных мероприятиях всё всегда идёт не по плану. На её взгляд, в этот раз получилось весьма недурно. И даже их не слишком дружелюбный уход в итоге наверняка обернётся на пользу.
— Знаете, мне симпатична Даала. У нас есть нечто общее. Но её страсть к громким приставкам перед именем постоянно напоминает всем, что само имя ничего особо не значит. Я не совсем поняла, что произошло на совете, но, кажется, гранд-адмирал Траун использовал эту страсть, чтобы спровоцировать конфликт и запугать моффов. И они без лишних препирательств согласились на объединение. Для нас это совсем неплохо, правда ведь? Теперь либо Даала справится и порвёт повстанцев в клочья, либо надорвётся и её заменят кем-нибудь более знающим и умеющим действовать методично. Например, вами. Опять же, оба варианта, вроде бы, весьма неплохи. А дальше… дальше будет видно. И думать об этом лучше на свежую голову, а пока вам действительно необходим отдых.

— Вы слишком добры к моим скромным успехам… – похвала Вульфа всегда превращала Берту в заикающуюся, краснеющую шестнадцатилетнюю девчонку и капитан спасалась тем, что отмалчивалась или начинала говорить на какую-то отвлечённую тему. – При всём желании оградить главу государства от всех льстецов и интриганов едва ли возможно. Так что поиски Паллеона дело благое, но, боюсь, занявшая его место Даала этого не оценит. Хотя, если это будет выглядеть так, что мы летим подтвердить его смерть, дабы она заняла это место на постоянных правах, тогда, думаю, возражений не возникнет. Ну, а если гранд-адмирал окажется жив, тут уж мы ни при чём, всякое бывает, — она развела руками, скрывая смущение. – В любом случае, попытаться стоит.
Усталости Берта не чувствовала и пропущенный обед, казалось, даже не заметила. Она привыкла как следует есть два раза в день. Обычно это были первый и второй приём пищи, главное, чтобы не позже, чем за два часа перед вылетом. Позавтракала Берта сегодня нормально и ничто не мешало поужинать чем-нибудь посерьёзнее, чем обычно, почти в точности сохранив привычный распорядок. Так что такие мелочи, как голод, Берту не беспокоили и ей действительно приятно было составить компанию Вайлдману. И немалую роль в этом сыграло то, как он отозвался о Даале.
Натаси была хороша собой и уже замечена в не слишком трепетном отношении к уставу. Так что красивая, яркая, темпераментная женщина, импонирующая Берте сама по себе, начинала вызывать глухое раздражение, как только оказывалась рядом с адмиралом. Траун переключил внимание рыжей бестии сначала на себя, а потом и на новые блестящие возможности, заставив несколько охладеть к прежним союзникам и, сам того не зная, оказал Берте услугу.
Пожалуй, именно в этом крылась причина того, что они с Вульфом возвращались с совета в столь разном расположении духа. Настроение у хранительницы адмирала, в отличие от него самого, было на высоте. Избавится, пусть даже и временно, от такой серьёзной угрозы дорогого стоит. Да и всё остальное, вроде, прошло нормально.
Единственное, что тревожило Берту так это "потерянные звёзды". Если дело только в презрении к баронессе Д’Асте и в сомнениях в способностях Даллы, то прекрасно. А если нет?.. Капитан Шнайдер вновь ощутила укол ревности. Она напомнила себе, что никаких реальных поводов для беспокойства не замечено, но это не слишком помогло. Поводов-то может и не замечено, но чутьё не обманешь, а оно подсказывало, что появиться им недолго.
В отсутствие посторонних и когда они направлялись куда-то не по служебной надобности, Берта позволяла себе идти рядом с адмиралом, а не держаться за его плечом, как это бывало обычно. У Вульфа очень выразительная спина. Все его эмоции, не заглядывая в лицо, можно было прочитать на ней. Но такие маленькие вольности грели душу, создавая иллюзию настоящей близости.
Это было восхитило и жутко. Даже играть с Трауном в гляделки и то проще. Работа это работа, там всё расписано до мелочей, а вот что делать в неформальной обстановке? Берта переступила порог командирской каюты и почувствовала себя по пояс деревянной. Определённо, теперь выпить потребовалось и ей.
— Благодарю, я не голодна, — отрицательно качнула головой капитан. – Когда включаются боевые рефлексы, всё остальное бездействует. А сегодня они ещё и отработали вхолостую. Мне ещё долго будет не до еды.
Проклятье, что она несёт?! Нет, всё это было правдой. Человек не дроид, его нельзя просто отключить или сменить программу. Каждое задание, каждый выход с Вульфом за пределы корабля это контролируемый стресс, обостряющий чувства и рефлексы, и раз сегодня они не нашли естественного приложения, значит нужно будет освободиться от напряжения как-то иначе. Побегать часок или попинать кого-нибудь. Впрочем, это тоже дело привычное. Вот только за каким демоном она начала рассказывать об этом сейчас?
Мысленно стукнув себя по лбу, Берта прикусила язык и присела на один из стульев. Надо было что-нибудь сказать. А что? Напоминать о совете не стоит, Вульф только-только начал отходить от оставленного им скверного впечатления. В винах она не разбиралась, в истории тоже. Ну, не то чтобы совсем, но недостаточно для того, чтобы поддерживать на должном уровне разговор со сведущим человеком. А о том, о чём рассказать свербило больше всего, говорить вообще нельзя было ни в коем случае. Вот же засада!

Берта подняла свой бокал в знак согласия с тостом и сделала пару глотков, совершенно не почувствовав вкуса. Но зато почти сразу же её начало отпускать. В этот раз необыкновенно быстро, надо заметить. Ох, как же она ненавидела такие моменты беспомощности, когда просто сама себя не узнавала.
— Я бы им врезала, если честно, — медленно произнесла она, с удовольствием ощутив, что больше не давится словами, и продолжила уже смелее. – Хотя Ганн по-своему талантлив. Умение похвалить оскорблением и оскорбить похвалой не каждому дано.
Во второй раз вино показалось лучше. Наверное, потому что у него появился вкус. Сладковатый, чуть терпкий, отдающий фруктами, мёдом и чем-то ещё, что так сразу определить было сложно. Да, определённо, Берта снова возвращалась в норму. Она расстегнула верхнюю пуговицу рубашки, вернула бокал на столешницу и поднялась.
— Признаться, я ничего не ждала от этого мероприятия, кроме неприятностей. Всегда так делаю, чтобы если они случатся, оказаться готовой, а если не случатся, то иметь повод приятно удивиться.
Подойдя к Вульфу со спины, Берта положила ладони ему на плечи и слегка надавила подушечками пальцев, нащупывая под двумя слоями плотной ткани напряжённые мышцы.
— А что не так с назначением Даалы? – осторожно спросила она, не отрываясь от этого занятия. – Она уже доказала, что может управлять военной базой и не разрушить её. Бастион, конечно, побольше, но там и помощники обязательно найдутся. Ну, хотя бы тот рыцарь… Карраха. Или вы просто хотели бы видеть временным командующим кого-то другого?

— Не извиню, нагружаешь подчинённых лишней информацией. И сам нагружаешься. Безобразие просто! — качнула головой Берта и взглянула на слегка опешившего адмирала. – Что? Ты сам сказал – без званий и официоза. Никто не посмеет обвинить меня в том, что я недостаточно точно исполняю приказы.
Вторая шутка вышла не сильно лучше первой, и капитан сама это понимала. Но точно так же она понимала, что Вайлдман не наказывает без веской причины, так что можно не трястись за каждое слово. К тому же, она прекрасно знала, когда стоит остановиться.
— Давай посмотрим правде в глаза, куда Даалу ни назначь, что ей ни поручи, она везде может наворотить дел. Именно благодаря своей непредсказуемости и, местами, нелогичности, она и оказалась там, где сейчас находится. Ну, и ещё благодаря своему огромному честолюбию. Человек, которого невозможно предсказать, нервирует. Это как ставка в казино, с равной вероятностью может повезти и нам и нашим противникам. И в таком случае нужно либо не играть, то есть убрать Даалу сейчас, либо подождать поворота колеса удачи и, если она повернётся к нам задом, дать ей хорошего пинка. Ну, или насладиться выигрышем.
Тонкие и длинные, но довольно-таки сильные пальцы основательнее надавили на плечи Вульфа, причиняя небольшую боль. Но стоило Берте ослабить давление, как это место наливалось теплом и становилось мягче. Головные боли адмирала на самом деле имели мало отношения непосредственно к голове. Основная их причина крылась в перенапряжении мышц спины, шеи и затылка и, откровенно говоря, Берта считала, что ему тоже не помешало бы почаще снимать стресс какими-то более естественными методами, чем обезболивающие и выпивка. Впрочем, ему куда сложнее было выкроить время на тренировку, чем ей, так что подобные советы она оставила для корабельной мед.службе и сейчас просто избавлялась от последствий. Что, к слову, неплохо умела.
— Значит, — продолжила капитан, — единственный вопрос в том, хочешь ли ты прекратить это немедленно или готов рискнуть и дать ей шанс. И если не готов, то поисками Пеллеона ограничиться не получится. Потому что даже если мы его найдём, что само по себе маловероятно, и Даала покинет место главы Бастиона, это всё равно будет лишь отсрочкой. Она продолжит рваться к власти и каждый раз соломку не подстелишь. Придётся решать проблему более радикально. А если ты всё-таки собираешься сделать ставку… — Берта ненадолго задумалась, — То лучше быть готовыми к последствиям и не хранить все яйца в одной корзине.

— Перевестись в аналитический отдел в звании лейтенанта? – Берта негромко рассмеялась и оказалось, что когда капитан не отдавала приказы, голос у неё был довольно приятный, почти бархатный. – Нет, не хочу. Мне и здесь очень даже неплохо.
С логикой у неё всё в порядке, но до своего нынешнего звания среди аналитиков Берта однозначно не дотягивала. Эти умники в одном событии видят десятки, сотни возможностей, а она от силы две или три. К тому же, ещё не факт, что правильные. Обычно капитан оставляла подобные размышления при себе и сейчас озвучивала их только для того, чтобы Вульф мог в ответ поделиться своими. Иногда, чтобы обдумать ситуацию, нужно произнести мысли вслух, что в диалоге всегда проще. Но ни о какой смене специализации она не помышляла.
У врачей, говорят, есть разные специалисты. Одни ничего не знают и ничего не умеют. Это психологи. Другие всё знают, но ничего не умеют. Это терапевты. Третьи ничего не знают, но всё умеют. Это хирурги. А четвёртые всё знают, всё умеют, но пациент попадает к ним слишком поздно. Это патологоанатомы.
У военных то же самое. И те, которые ничего не знают и ничего не умеют, это как раз штурмовики и вся прочая пехота. Те, которые ничего не знают, но всё умеют, это пилоты. Те, которые ничего не умеют, но всё знают, это аналитики. А последние всё знают и всё умеют, но к ним обычно прислушиваются слишком поздно. Это разведка. И да, есть ещё пятый вариант. Ничего не знают, ничего не умеют, но зато такие звери, что им даже оружие не выдают, максимум лопату. Это инженерные войска.
Однажды Берту уже определили туда, где ей самое место, и нечего пытаться прыгнуть выше головы. Поэтому она и восприняла сказанное, как не слишком заслуженную похвалу, но не более. А вот последние слова Вайлдмана заставили её напрячься.
— Не говори так, — попросила блондинка, присев рядом и сжав руку своего адмирала. – Все там будем и отрицать это бессмысленно, но и торопиться туда незачем. Лучше постараемся успеть как можно больше за отведённое нам время. Вернём Пеллеона, всыплем новореспубликанцам. Боевые действия против гражданских планет, конечно, в нынешних условиях не вызовут одобрения, но мы можем хотя бы освободить захваченных в плен имперцев. Так сказать, в рамках подготовки к встрече с новым противником. Нам ведь понадобятся верные и хорошо обученные люди. К тому же, это не слишком сложно. Не в обиду коллегам из правоохранительных органов будет сказано, но подготовка полицейских подразделений с нашей и близко не стояла. И потом, если враги ещё не окажутся у нашего порога, с их же помощью устроим разведку боем. А если окажется, то просто дадим им бой.
Стараясь успокоить Вульфа, Берта распереживалась сама. Будто до неё только сейчас в полной мере дошло, чем всё это им грозит. Десять лет размеренной жизни с привычными трудностями исследователей космоса приучили её к уверенности в завтрашнем дне. Где-то в глубине души мисс Микаэла Шнайдер надеялась, что на её веку войн больше не случится, что её адмирал всегда будет рядом, что единое государство, которому оба они служат, разберётся со своими внутренними проблемами, встанет на ноги, окрепнет и в Галактике наступит мир и порядок. Увы, надежды оказались пустыми, произошло то, что произошло. Хорошо хоть, что она всё ещё со своим адмиралом. Вот только кто знает, надолго ли это. Когда мир вокруг рушится, никогда не угадаешь, куда упадут и что сломают осколки.
— Всё будет хорошо, — упрямо повторила она, проведя кончиком языка по разом пересохшим губам. – Мы обязательно сделаем, чтобы было. И это не обсуждается.
Она порывисто поднялась, взглянула сверху вниз на сидящего Вульфа, словно собираясь что-то ещё добавить, но слова никак не шли и потому Микаэла просто его поцеловала.

Сегодня у адмирала Вайлдмана выдался полный неожиданностей день. А Берта добавила к ним ещё одну. И самое главное, она совершенно не сожалела об этом. Просто молча стояла и ждала, когда Вульф перестанет спрашивать и начнёт кричать. Но он так и не начал, только смотрел как-то странно, растерянно, почти испуганно. О, как же она его обожает! Особенно такого. Когда его действительно нужно защищать.
— Да… Думаю, да. Это определение как нельзя лучше отражает суть произошедшего, — кивнула блондинка. – А разве вечер без устава уже окончен? Что ж, тогда я готова понести заслуженное наказание.
Сомневаешься – не делай, делаешь – не сомневайся. Она много, очень много думала об этом и каждый раз приходила к выводу, что не простит себе, если из-за несдержанности потеряет своего адмирала. Не то чтобы романы между сослуживцами были такой уж редкостью, потому обычно все об этом знали и помалкивали. Но если кому-то вздумается вам насолить, то достаточно будет одного доноса. Вернее, было достаточно при Империи. Теперь нет. Теперь они сами по себе и решать судьбу их отношений будет единственный человек, который имеет на это право, — сам Вайлдман.
Берта подошла ближе и заглянула в его глубокие зелёные глаза, ожидая решения. Адмирал честный человек, если она ему не нужна, то он прямо так и скажет. Они спишут произошедшее на несовместимость алсаканского красного со стимуляторами и забудут как нелепую случайность. У Вульфа по-прежнему останется его верный телохранитель, а Берта будет всё так же любить его, но уже не мучаясь сомнениями по поводу упущенных возможностей.

За всё время сбивчивой речи адмирала Берта не двинулась с места и, наверное, даже не пошевелилась. Она не могла поверить своему счастью. Когда человеку что-то не нужно, от этого отказываются сразу. В этом случае она уже ничего не смогла бы поделать, а сейчас напротив, было просто необходимо сделать что-нибудь, чтобы склонить чашу весов в нужную сторону. Кто-то сказал бы, что тут всего лишь случайное стечение обстоятельств, но капитан-то знала, что на самом деле случайностей не бывает. Это совпадение хоть и, несомненно, удачное, но не случайное ни в коей мере. И дальнейшее зависело большей частью от неё.
— Мой поступок?.. – протянула Берта с вопросительной интонацией, желая услышать продолжение, и сама же предположила: — Мой поступок наказан не будет. Потому что мы оба понимаем, что даже я не стала бы так шутить.
Её взгляд остановился на кулоне, который Вульф так и не снял, несмотря на то, что из символа верности он превратился в символ утраты. Настоящего солдата не сломит поражение. Или он просто более не придавал значения этой вещице и носил её лишь по привычке. На фоне многих потерь, что они пережили в последние годы, ещё одна наверняка казалась не такой уж значимой. Так или иначе, сейчас это было несущественно. Достаточно с них потерь.
— Прости. Из-за меня ты сейчас чувствуешь себя неловко, — мягко продолжала Берта. – Знаю, ты привык к чёткому распорядку, когда есть время всё обдумать и собрать недостающие сведения. Я всегда поддерживала эту стабильность, а сегодня сама же нарушила её. Но ведь и тебе прекрасно известно, что иногда противник действует неожиданно, самое важное открывается в последний момент и необходимо принимать решения мгновенно.
Она протянула руку, чтобы получше рассмотреть подвеску, но передумала и вместо позабытого украшения пальцы скользнули по запястью Вайлдмана, погладили, обвили, ласково сжали. Одним плавным движением Берта снова оказалась рядом и прижалась губами к гладко выбритой щеке.
— Итак, мой адмирал… — ещё один поцелуй оставил влажный след возле уха. – Разведка донесла, что начальник вашей охраны любит вас не только как сослуживца и командира и это продолжается уже довольно долго. – Непослушные светлые кудри пощекотали его висок, горячее дыхание коснулось шеи. – Узнав о столь вопиющем нарушении устава вам немедленно нужно что-то предпринять!

Волна жара прокатилась по всему телу и сердце набатом застучало в ушах. Её адмирал поцеловал её. Сам. И пусть в этом поцелуе было немало горечи, но и страсти там тоже было изрядно. А если нет, и капитан выдавала желаемое за действительное, то тоже ничего. Того, что есть у неё, с лихвой хватит на них обоих. И меньше всего Берта сейчас думала о честности своего поступка. Пусть это будет бесчестно и, может быть, даже преступно, но как же хорошо.
Она никогда не представляла себе, каковы на вкус его губы, боялась, что если начнёт думать об этом, то уже не сможет остановиться. Но сейчас с уверенностью можно было сказать, что сбылась самая заветная её мечта. Такая внезапность обескураживала. Но лишь на несколько мгновений. Поцелуй прервался и в следующую секунду ошалевшая Берта оказалась прижата спиной к своему адмиралу. Он тоже был горячий и хотя в голосе ещё не чувствовалось твёрдости, но она чувствовалась ниже. Похоже, Вульф ещё не решил, что сделает с ней, но уже понял, что что-нибудь сделает наверняка.
В ушах зазвенело и Берта внезапно осознала, что не дышит. Она шумно выдохнула всё, что было в лёгких, и вместе с тем у неё в голове будто открылась некая заслонка. Всё, о чём капитан годами запрещала себе думать, внезапно обрушилось на неё и едва не вырвало из реальности. Ох, сколько же всего там было. Такого, что Вульф мог бы сделать с ней, и такого, что хотела бы сделать с ним она. Того, что можно было делать только вместе.
Берта внезапно осознала, что для неё вариантов больше не осталось: она будет с ним или не будет вообще. Потому что если все их "неуставные отношения" ограничатся только сегодняшним вечером, то она просто не выдержит напора всех этих мыслей. Нет, их обязательно нужно воплотить. Не все сразу и не сию минуту, но нужно. Можно сказать, просто необходимо хотя бы знать наверняка, что у неё есть такая возможность. А иначе незачем жить.
И всё вдруг стало так легко, понятно и просто. Не обращая внимания на протест натянутых мышц вывернутой руки, Берта доверчиво отклонилась назад и положила голову Вайлдману на плечо.
— Разве тут можно о чём-то сожалеть? – глаза Элы лихорадочно блестели. – Если только о том, что боль от ожогов со временем проходит. Я бы с радостью сгорела с тобой дотла.

Отредактировано Berta (2019-07-25 16:59:27)

— С пробуждением, мой адмирал, — посмеиваясь, Берта перекатилась и улеглась прямо на ноги Вульфа.
Утро на космическом корабле понятие относительное. "Тиамат" не спала никогда и люди на ней подчинялись внутреннему распорядку, делившему жизнь на четыре вахты по шесть часов каждая. И зачастую те, чьё дежурство выпадало на день, никогда не видели ночную смену, так же как и утренние дежурные не встречались с вечерними.
Лишь у небольшой части экипажа рабочий день был круглосуточным. Если возникала необходимость, их могли выдернуть из постели, столовой, да хоть из сортира, и Берта с Вайлдманом как раз относились к таким незаменимым людям. Но, тем не менее, биологические ритмы не обманешь и время на корабле считали стандартными двадцатичетырёхчасовыми сутками. Через полчаса должна была начаться утренняя вахта, то есть была половина шестого утра, о чём Вайлдману немедленно и сообщили.
Чужое имя, сорвавшееся с его губ, больно оцарапало душу. Но Берту ранили не в первый раз и она приняла это, как должное. На войне как на войне. Чудеса, когда всё меняется за одну ночь, случаются только в сказках, а в реальности прошло ещё слишком мало времени, чтобы Вульф до конца отпустил прошлое, и она понимала это. Ничего-ничего, совсем скоро адмирал позабудет об этой Даниэлле, кем бы та ни была.
— Я подумала, что ты не будешь против небольшой утренней зарядки… или разрядки?..
Отчего-то некоторые считают, что всем мужчинам нравится одно и то же. Берте казалось, что это довольно странное заблуждение, ведь такого попросту не может быть. Да и, откровенно говоря, мужчины вообще её интересовали мало, ведь сейчас капитан была занята лучшим из них. Пришлось потратить немного времени, чтобы узнать его особенности, но в любом случае, это несомненно того стоило, ведь что может быть приятнее, чем небольшие утренние шалости. И можно было с уверенностью утверждать, что заряд бодрости она получила на целый день.
— Доброе утро, — промурлыкала Берта и легко поднялась, освобождая его ноги. – Сейчас я принесу тебе чего-нибудь бодрящего.