[nick]Княжна Мстислава Ланская [/nick][icon]http://images.vfl.ru/ii/1614028287/1f17ccbe/33433487.jpg[/icon][status]Самодержавие и Народность [/status][sign]Изменщиков казнить, ослушников казнить, доносчиков так и быть — миловать[/sign]
В помещении стоит абсолютная тишина, нарушаемая лишь редким и резким звуком. На источник этого звука смотрят множество икон. Каждая из них смотрит главным образом взглядом понимающим. Или же, например вот она, Святая Матрона. Женщина, изображённая на древе, держит семь стрел, а взгляд её подобен матери, смотрящей на своего больного, но любимого ребёнка.
Тишину нарушает лишь звук среди икон и источник его молодая женщина. Она стоит подле иконы на коленях и креститься, повторяя молитвы и лишь изредка она позволяет себе обращаться к Матрёне.
— Прости мне грехи мои, подобно тому, как прощаем мы должников наших ...ибо подобно тому, как Господь исчисляет дату Армагеддона, мне же неведома божья воле, вернее людского закона... Ежели ли б я выбирала куда ныне явится миссия, то без сомнения назвала Лиховье. Господь, сохрани батеньку моему... сохрани Лиховье, ибо более некому. Защити меня от врагов моих, спаси и сохрани, — молясь, болезненного вида княжна прислонялась к иконе, едва ли не билась об неё. Этот процесс был цикличен. За словами из писания следовали обращения и вновь по кругу. Женщина молила о прощении и спасении своего отца.
Можно было бы подумать, что это очередная богомолица, но женщиной этой была княжна Мстислава. Женщина бледная, синяки под глазами выдавали её не здоровый сон и тёмные, как ночь, волосы. Пальцы у женщины длинные, худые, а ногти были не ухоженными. Ещё несколько сантиметров и это будут руки безумицы. Нет, она не подобна большинству княгинь, следящих за своим внешним видом и занимающих роль атрибутом князей.
Она наследница своего отца. Женщина необычайного интеллекта, которая в отличии от своего брата не только читала священное писание, но и знала его наизусть. Читала Мстислава и куда более редкие и сложные книги, как трактат «Правитель» за авторством уже мёртвого монарха канувшей в небытие Империи Фаэндора Таэлинга. Была она не только эрудированной, но и властной. Ей это не только нравилось, ведь она и умела это делать. Отец видел в ней свою наследницу, а не в вечном искатели приключений в лице своего сына. Однако, были у Мстиславы и недостатки, которым было суждено себя показать. Хоть и скрывая, но была Княжна зла, гневлива и злопамятна. Пуще того, трактовала она книгу Фаэндора и наставления отца иным образом. Мстислава считала дипломатичность и тактичность отца его слабостью.
И свалилось всё на Княжну подобно первому снегу в Лиховье, когда батенька её заболел. Она была не только женщиной, но и младшим членом династии. Она одна в клубке змей, её муж войне с ханством, брат в царстве лесов и снегов, а отец на смертном одре. Её близняшкам, Искре и Велемиру, всего семь лет отраду… Прояви она слабость и её съедят. В этом она уверена.
В маленькую и одинокую часовню никому не разрешалось входить. Почти никому, ибо единственный человек помимо Мстиславы, который мог войти, являлся юродивый Ваня. Немой двухметровый мужчина, который был верен Мстиславе с самого её детства, когда женщина подметила безумца на городском рынке, где его закидывали помоями. Тогда крепостных выпороли розгами до потери сознания, а Иван стал придворным. Был Ваня глупым, но исполнительным. Был Ваня и очень добрым, всегда делая строго то, что скажет ему Княжна. Юродивых власть имущие всегда подмечали.
Мальчик в мужском и грозном теле боялся часовни. Его пугало множество икон и почти полное отсутствие света. Однако, ему нужно было ко своей госпоже, ибо пришли к ней гости и он единственный, кто мог предупредить её. Войдя в часовню, снял мужчина шапку и проследовал в молельный зал, где молилась Княжна, которая заметила его почти сразу. Женщина встала на ноги и повернулась к нему, медленными шагами подойдя к нему. Ему было страшно в этом зале.
— Ванечка, — говорила Княжна очень тихим голосом, — Не бойся, иди ко мне, ты давно сюда не извалял явиться, — Мстислава посмотрела в глаза юродивому. Она всегда его понимала без слов, — Покуда посмели они меня беспокоить и тебя сюда отправить? Бестолочи безнадежные… — она была ниже Ивана почти на три головы. Подойдя ближе, женщина прижалась к груди юродивого, а тот, как и всегда, обнял Княжну, успокаивая её, — Отравили они его, Ванечка. Батеньку моего, дождались змеи, когда одна я останусь и заговоры свои плетут, ждут моей слабости, дабы и меня и детей моих убить, — девушку трясло, она отринулась от Ивана и взяла его за чудовищно большую ладонь, — Один ты Ванечка ничего у меня не просишь…смотришь смиренно, да служишь. Так знай Ванечка, что не сживут они меня со свету. Я ведь сильная, ты знаешь? — мужчина закивал головой, а княжна постепенно возвращалась обратно в реальный мир, — И не ел ведь? Что головой мотаешь, думаешь не вижу! Прекрати! — голос женщины внезапно повысился, испугав Ивана ещё сильнее. Княжна смотрела юродивому прямо в глаза и на душе у мужчины был лишь ужас, — Не смей меня обманывать! Никогда! Ты понял меня, Ванечка…? Хорошо, а теперь ступай и испробуй еды для детей моих, поварихи должны были уже всё подготовить, и чтобы более мне не требовалось напоминать тебе об этом, иначе ты сильно пожалеешь об этом. Понял? Хорошо, а теперь ступаем, — на выходе из часовни Иван помог княжне надеть чёрную меховую шубу. Иван удалился в отдельный дом, где жили дети Княжны, а сама Княжна направилась из внутреннего двора напрямую во дворец.
Сколь изменчива жизнь и каждый обитатель Алой Крепости мог в этом убедиться, ибо стоило Князю-Садовнику слечь с болезнью, как самый доброжелательный двор княжества стал… мрачнее. Нет, всё оставалось на своих местах. Почётная стража куда брали детей высшего дворянства, осталась, однако исполняла она теперь декоративную функцию. Ключевые места во дворце охранялись ныне гайдуками. Инновацию придумала сама Княжна, набирая в подобную специфическую гвардию крепких и бывалых в сражениях крестьян, а также тех, кто лишился своего чина. Управлял гайдуками Ермалай — бывший капитан одной из дружин её брата, коей попал в немилость братца и двора. Ермалай был высоким светловолосым мужчиной с густой бородой, одетый, как и все гайдуки, в черное. Мстислава была женщиной умной и специально делала так, чтобы на гайдуков у различных низовых князей были свои счёты. Каждый из них знал, что от расправы над ними защищает лишь милость Великой Княжны. Ермалай встретил княжну во дворе, поклонившись, как и всегда, весьма неумела. Несмотря на мороз, разговор состоялся на пустом дворе, ибо большая часть дворца ещё спала, да и вход был местом укромным.
— По что наглости хватило побеспокоить меня, Ермалай? Отвечай, — говорила женщина грозно, не церемонясь при общении со своими подданными.
— Прошу прост…,
— Оставь, я требовала ответ, а не твоих извинений, — мужчина собрался и ответил.
— Гонец прибыл.
— И что за вести он принёс?
— Не могу знать, гонца приютил Мировид этот, а мне и подойти не дал, сказал сам отведёт. Вот и ожидают теперь, — от услышанного Княжна покраснела даже на лиховском морозе.
— Вот ответь мне, Ермалай, мало тебе? Мало благодати, чтобы гонца встретить раньше стражи?
— Так, вы же не позволили командовать стражей…
— Ишь чего захотел! — Княжна топнула сапогом, — А может сразу князем тебя сделать? А? — женщина смотрела прямо в глаза гайдуку, — Что взгляд тупишь свой! Вы здесь лишь, по-моему, велению и я не собираюсь давать вам власть, чтобы у Орлова появился лишний повод сопротив меня! Понятно?
— Виноваты, матушка, мы извиняемся, понимаем. Ночью отсутствовал, ибо Батюшка Ефим нам ответ дал, ездил лично, да вот вернулся, а Мировид уже и подсуетился.
— И с этого ты не начал?!
— Не здесь, Ваше Величество, — Мстислава нахмурилась, но махнула рукой Ермалаю, чтобы тот проследовал за нею. Войдя в крепость, уединились они в небольшой, а главное глухой комнате.
— Говори.
— Новенький наш-то от Велихова оказался, батюшка Ефим донёс. Проверил и в сапогах нашёл у него эти монеты, — гайдук протянул серебряную монету с характерной огранкой, — Обход вчера ваших покоев должен был он совершить, но вы. Всю ночь просидели в кабинете и не успел он сделать то, чего желал. Как изволите действовать, матушка? — сказать, что взгляд Княжны был злым — ничего не сказать.
— Велихов значит наглости набрался… Перед Кравицким выслужиться желает, падаль такая… Что делать ты меня спрашиваешь? А я тебе скажу, что делать, — в голове Княжны возник план, — Все монеты велиховской чеканки отдай мне немедленно. Много, подкупать собирался..., — взяв мешочек с деньгами себе в карман, Мстислава хищно улыбнулась и сняла с пальца своё рубиновое кольцо, — Сколь низкий поступок совершил он, воровать у Первой Советницы, да столь подлая кража, что свадебный дар удумал утащить… И сквернословить на меня… В кандалы его немедленно и допросить в темнице под моей часовней. Пущай расскажет всё, что знает. Язык за сквернословие после ему отрезать, а потом на казнь. Давно народ не развлекали мы кровью подлецов, не любил мой батенька этого, — Ермалай кивнул, с удовольствием представляя будущее задание, — В конюшне засаду подготовить, будешь бы и ещё двое, коих не жалко. Управлением займётся Аристарх. И Ермалай — коль ещё один шпион будет у вас, я сильно расстроюсь.
— Да, Матушка… И Батюшка Ефим передал, что полы в его храме гниют и поменять их следует, да средств ему не хватает.
— Ах, полы… конечно, я распоряжусь. Поедет к батюшке Аристарх сегодня. Ему передай, чтобы он сказал батюшке, что Княжна обеспокоена и состоянием купола его храма, да только деталей и особенности конструкции ей не известны. И желает знать больше деталей, дабы прислать верную сумму на починку купола. А теперь с глаз моих прочь. И ещё — без моего разрешения из дома, где мои дети, никого не выпускать и не впускать без моего собственного разрешения.
Ермалай удалился исполнять множественные приказы княжны, а сама Мстислава прибыла в свой кабинет и уселась на стул. Распорядившись, один из двух гайдуков удалился, чтобы впустить в основную часть дворца прибывших. Стук, гайдуки открывают дверь и впускают Мировида с гонцом.
— Утро доброго вам, Мировид. Не стоит извинений, я благодарю вас, — Княжна обратила своё внимание на гонца, — Не волнуйся, мальчик. Ты преодолел большой путь. Докладывай же зачем преодолел его в подобную пургу, — Мстислава держала образ доброжелательной женщины, подобно тому, сколь доброжелателен был её отец. Слушала княжна внимательно, сдерживая всеми своими силами своё раздражение, а главное гнев. Под столом всей силы сжался кулак, а ногти впились в кожу. Вот оно, что происходило… это был заговор, а не стечения обстоятельств, в этом Княжна была абсолютно уверена. Они перешли к новой стадии своей игры. Они скинут её, затравят собаками и этим же собакам скормят её детей. Но княжна не позволит этому случиться. Читая письма от каждой стороны, у неё сформировывалось представление о том, что делать. Дослушав, княжна сидела молча несколько секунд, собираясь с силами, чтобы её голос звучал правильно. Это молчание сформировывало мрачную атмосферу, но лишь на миг.
— Благодарю тебя, мальчик.
— Могу ли я чем сослужить или же могу собираться, Ваше… — Княжна его перебила.
— Нет, — юнец испугался, а Княжна постараюсь дружелюбно улыбнуться, — Как же отпущу я тебя, не проявив гостеприимства? Владимир тебя сопроводит, души мои будут есть совсем скоро, поешь и ты, наберись сил и отоспись. Место у печи тебе дадут, а теперь ступайте, — Гайдук с гонцом вышли, оставив Мировида и второго гайдука в кабинете, — Оставь нас, за дверь — сказав, мужчина в чёрном вышел из комнаты, оставив Мировида наедине с Княжной.
Женщина взяла золотую трость, с которой ходила при людях, подчёркивавшие её положение. Опираясь на неё, она подошла к Мировиду, который доложил ей о собрании надворного совета.
— Благодарю тебя. Сколь тяжелое бремя я несу…, — говорила Мстислава тихим и уставшим голосом, — К чему мне эта власть, коли я даже не могу отблагодарить тебя? Без вас давно бы на тот свет почила.
— Матушка, — Мировид поклонился в ответ на благодарность княжны.
— Нет, нет, вот воля моя и вот награда, — Мстислава достала мешочек с серебряными монетами, который Ермалай нашёл у шпиона Орлова, — Слышала я дочка у тебя родилась недавно, большая радость, вот ей и ещё троим твоим детям, возьми, — мешочек по своей сумме превосходил жалование сотника за всё время, что он служил.
— Ваше Величество, вы же знаете, не положено нам деньги любые, кроме вашего жалования принимать.
— Да знаю, знаю я… Прошу, но не приказываю я, прими мой дар, ты заслужил. Отец о тебе всегда хорошо отзывался, — мужчина, несколько подумав, взял кошель, понимая, что его придётся спрятать у себя, но сперва ему предстоит выполнить задание княжны. Мстислава хорошего знала Мировида, — Ступай, но просьба есть у меня. Сходи в конюшню, найди самого быстрого коня коня, понадобиться очень скоро для нашего гонца. Поспеши, хорошо?
— Будет сделано, Ваше Величество, — сотник ушёл, чуть позже за ним вышла и княжна, которая остановилась у гайдука.
— Немедленно приведи Аристарха к северному крылу. Живо я сказала! — гайдук побежал звать личного тайного советника Княжны. Она шла вдоль залов. Нет, Надворный Совет фикция. У неё свои люди, коим она доверяет и способна контролировать. Однако, выступить напрямую против Совета она не может, благо, Орлов оставил ей мешочек. План был подлый, дискредитировать Орлова его же монетами, инициировав обыск у Сотника. Подкуп стражи в подобное неспокойное время — весомый повод дискредитировать, как стражу, так и Надворный Совет. Это сильно развяжет ей руки, позволив становится Государыней. Обычный люд и князи видят в ней слабую и очень добрую дочку Великого Князя, они не догадываются, кого она из себя представляет. Интригами Мстислава выбьет себе власть, ибо столь подлые действия против столь доброй княжны… Аристарх стоял в тени за колонной. У колонны княжна остановилась, говоря очень тихо, чётко и строго.
— К Ермалаю и узнаешь, что тебе делать. Едешь к Ефиму и выбиваешь доказательства, что брат Яровицкого и является отцом сына старшего брата. Не будет доказательств — подделываете через приходскую книгу. Батюшка благословит, а сундучок в моём кабинете готовый. К концу совета направить ко мне гайдука, который доложит мне о спрятанных деньгах сотника Мировида. Он в конюшне, полагаю, деньги выслать хочет со своим сообщником, раз мы узнали, правда? Конника там сегодня нету, его помощник там. Помощника убить, имитируйте, что бежать из крепости желал. Мировида задушите, убейте двоих гайдуков, но не в спину, а будто бы они сражались. Убивать мечом Мировида, а после повесьте его в конюшне. Не выдержал того, что узнали мы, да ответственности побоялся. Об инциденте сообщаете мне на Совете на ухо. Всё ясно? Исполняй. Награда тебя большая ждёт, — мужчина наклонил голову и удалился, а сама Княжна направилась на совет.
Она шла к жирным червям, которые мешали ей и государству. Они плетут свои интриги, но княжна обрубит им головы. Напыщенные князи расслабились при добром правлении отца Мстиславы. А что касательно восстания, то план был взять клятву верности с витязя, пообещав правосудие и отсутствие пролитой крови в такое нелегкое время. Это будет первое письмо Мстиславы и первая встреча. Второе письмо и вторая встреча пройдёт с младшим братом Яровицкого, который волей или же не волей, поможет ей устранить старшего брата. И крючок о том, что сын его старшего брата — это его сын обеспечит верность. А третье письмо и третья встреча пройдёт уже с Яровицким, которого задушат при этой встрече, посадят в карету и отправят на дно ледяной реки, ибо лошади соскользнут. А конфиденциальность обеспечит Ванечка. Княжне плевать, что там произошло. Ей важно уладить бунт, чтобы сохранить силы, ибо они ещё понадобятся. Был Кравицкий и был её брат, которые желали забрать власть себе, иного Мстислава представить и не могла. Ей предстоит многое делать. Очень многое.
Дубовые двери открылись и на народный совет явилась первая советница. Одета княжна в чёрные одеяния, идёт она, опираясь на трость. Все встают, приветствуя княжну. Женщина подходит ко столу и садится во главу стола, держа руку свою на трости.
— Давеча гость прибыл к моему двору, коего имела честь встретить я, — голос Мстиславы был уставшем. Сказывался недосып, нервы, а также желание предстать слабой перед своим гамбитом против Орлова и совета. Пускай они недооценивают её, ибо оценивать будут по деянием, а не по виду, — Гость этот два письма доставил мне их коих узнала я, что витязь Чеслав объявил себя народным атаманом супротив Наместника Яровицкого. И каждый воззывает ко великокняжеской справедливости. И что скажет мне Совет? Каково наше положение? А ваше мнение? — княжна повернула голову к Велихову, смотря ему в глаза, — Князь Велихов, не стану критиковать я вас, что узнаём мы об этом поздно, ибо друга я в вас вижу, как вижу и погоду за окнами. Изволю попросить вас начать.
Отредактировано Noxtirlia Sainet (2021-02-23 02:28:40)
