Переглянувшись с губернатором и коротко кивнув в ответ на незаданный вопрос, командующий планетарной обороной вышел вперед, представ на мостике Лусанкии голубоватым светом голограммы. Изможденный вид и нездоровый блеск в глазах мужчины, смело шагающего к порогу старости, могли ясно показать, что терять мужчине было особенно нечего.

— Республика новая, а методы старые, командующий. Как мы можем верить наследникам тех, кто уничтожил Альдераан и Каамас, затем вероломно напал на суверенное государство, а сейчас угрожает смертью миллиарду мирных граждан?  Почему наши люди должны покидать свои дома из-за имперских амбиций вашего ботана?

Офицер связи, уловивший знак командующего, уже передавал приказы по заранее подготовленным планам: следуя им, еще не скрытые в подземных бункерах и горных убежищах войска стремительно уходили, готовясь к бомбардировке; диверсионные команды в космопортах и взлетных площадках подсоединяли детонаторы к подрывным зарядам, а пятьсот тысяч боевых дроидов, переданных Империей, занимали свои позиции. Войска должны пережить удар, каким бы он ни был. Что до гражданских...

— Потому что такова жизнь. — Ответил кудрявый молодой человек, потерев переносицу в жесте искреннего утомления и нежелания продолжать этот тяжелейший для него диалог.  — Я не могу увести отсюда Лусанкию, вы понимаете? Не могу приставить бластер к виску и спустить крючок. На мое место придет другой командующий. Будет другой корабль. И пока я здесь, я пытаюсь донести до вас, командир, что есть менее кровавое решение данного вопроса. Потому что если мое место займет кто-то другой, он просто сравняет планету с землей. Не будет гуманитарных коридоров, не будет выживших, не будет отхода раненых. Будет обугленный кусок Дезевро и ликующий электорат ботана на его троне, вы понимаете меня?

— Уверен, операторы Звезды Смерти рассуждали так же. Только в отличии от них, за вашей спиной не стоит повелитель ситхов. — лицо генерала Владимира исказила гримаса разочарования. Он знал человека, что сейчас противостоял им на орбите. И знал, что он прав: среди тысяч ботанских лизоблюдов обязательно найдутся те, кто не станут сомневаться, приказывая открыть огонь. В конечном счете, не все бывшие имперцы ушли в Осколок — уже это он тоже знал, потому что и сам сражался против них в освободительной войне.
— Мне нужно время для обсуждения вашего предложения. И канал связи с Раксус.
— Я дам вам три часа. — Ответил тот сурово. — Если через три часа мне не поступит ответный вызов... То Новая Республика будет считать, что гражданских на Дезевро нет. Сектор коммандер Гаррет Рейгар, конец связи.

Едва голограмма Рейгара погасла, старик с шумом выдохнул и привалился к столу, сверля глазами изображдение висящего над планетой корабля. В эту минуту он бы многое высказал верховному командованию по ту сторону Спирали Индрексо, оставившему на верную смерть без единого шанса на победу. Их расчет был макисмально прост: Новая Республика, декларировавшая освобождение людей и демократию, ни за что не станет открывать огонь с орбиты по городским кварталам, поэтому можно сэкономить на планетарных щитах и навязать десанту позиционные бои в фавелах Масловара — однако в расчете, похоже, что-то определенно пошло не так. Или не пошло: Владимир не мог угадать, не блефует ли герой Эндора и отважится ли отдать приказ о геноциде.

— Миледи сенатор. — обратился он к Анастасии, глядя тусклым серым взглядом куда-то поверх ее лица. — Я не могу судить, блефует ли он или решится исполнить свою угрозу, став военным преступником. Так или иначе, наши войска не понесут серьезных потерь даже от удара с орбиты, пока они скрыты на укрепленных позициях — однако если гражданские покинут город, никто не помешает им с чистой совестью нанести орбитальный удар и похоронить всех. Вы отвечаете за гражданских. Я предлагаю принять его предложение.

— Республиканская псина сгорит в аду! А все предатели окажутся в соседнем котле! Проклятая Элатар и ее песьи прихлебатели! Они оставили нас на смерть! Нас! Столичную систему! — Заорала женщина и разъяренно пнула кресло, на котором сидела. Окружающие ее связисты и работники штаба прижались к стенкам. Эта мадам не умеет сдерживать гнев и люди, которые ее расстраивают, часто оказываются на фабриках корма для нерфов.
Но не в качестве работников.

— Несомненно, миледи. Сгорят. Лейтенант Реми, — подозвав адъютанта, Владимир кивнул в сторону беснующейся наместницы. — Проводите леди сенатора в ее покои. Капитан, подготовьте приказы о эвакуации гражданского населения силами полиции, городских служб и гражданского ополчения. Все продукты, топливо, гражданское оружие и все, что не требуются для жизнеобеспечения острова — реквизировать и направить в войска и добровольцам. Армия остается на своих позициях. Системы ПВО и эскадрильи планетарной авиации — держать в красном режиме.

Когда же Анастасия в сопровождении лейтенанта и троицы солдат удалилась прочь, старик приказал вновь открыть канал связи с Лусанкией.
Возможно, за это его назовут предателем и казнят. Возможно, сочтут героем, без единого выстрела задержавшим наступление врага и сохранившим миллионы жизней.

— Командующий Гаррет. Мы готовы принять ваши требования. Наше условие: до тех пор, пока гражданские не покинут планету, ни один республиканский солдат не должен пересекать пределы Масловара. Присутствие оккупантов может спровоцировать панику и бойню, которой мы оба хотим избежать. Кроме того, вы не будете причинять вреда эвакуирующимся, изымать их имущество и перемещать в республиканское пространство.

Он рисковал, столь нагло диктуя многократно превосходящему врагу свои условия — однако именно на это была вся надежда. В конце концов, если он ошибся — все просто умрут.

Командир, который, кажется, все это время находился в сильнейшем напряжении, расслабленно выдохнул, стоило наземникам на Дезевро сказать свое решение.
Подумав, он ответил следующее:
— "Оккупантов", пф. — Фыркнул тот. — Вам повезло, что на моем месте не находится кто-то из Партии Милитаристов. Они не стали бы вести с вами переговоров. Вообще.
Он призадумался.
— У вас будет общегалактическая неделя на эвакуацию. Выведете стариков и женщин. После этого мы начнем спецоперацию по освобождению Дезевро. Каждый корабль, покидающий орбиту Дезевро, будет досмотрен республиканским космодесантом. Однако если ваши люди не начнут стрелять первыми — никто их не тронет и им не будет причинено никакого вреда. Лусанкия — корабль Джиала Акбара и Мон Мотмы, а не Борска Фей'лия.
— Это не мы пришли к вам, командующий. А на вашем месте, после таких приказов я полетел бы на Корусант и задал  мохнатому императору пару вопросов. Генерал Владимир Эвре, конец связи.

Голограмма погасла окончательно, оставляя штаб сопротивления наедине. Если республиканец не солгал, у них была неделя на то, чтобы подготовиться — и пока гражданские власти будут организовывать эвакуакцию населения на остров, армии предстояло подготовить потенциально опустевший город к встрече гостей.

[nick]Владимир Эвре[/nick][icon]https://forumupload.ru/uploads/0019/9c/4a/2/802760.png[/icon][status]старый пес[/status]

Семь мучительных часов растянулись в бессонную вечность, прерываемую пакетами информации, летящей один за другим. Очередная смена заняла места у дисплеев, панелей пеленгаторов, на постах связи и наблюдения. Генерал Эвре вновь не спал, в полусознательном состоянии упираясь на блестящую матовым янтарем голографических отблесков панель карты и выжидая.
Каждый час аналитики армейской разведки присылали Владимиру данные с десятков маленьких дроидов-зондов, выпущенных в непосредственной близости от расположения оккупантов; бессистемно, хаотичным звоном сигналов — о каких-либо срочных изменениях со стороны республиканских сил, но вот об этом вестей уже давно не было. Похоже, принятие ультиматума здорово успокоило бдительность командующего там, на орбите, как и непосредственных исполнителей его воли: иного объяснения того, что силы НР все еще не засекли разведку, у старика попросту не было. Они не спешили, медленно и планомерно спуская транспорты один за другим, выгружая относительно легко вооруженные батальоны пехоты; ни тяжелой техники. ни зенитных шагоходов — ничего такого разведка не обнаружила, по крайней мере, сейчас. Космопорт у болот на данный момент занимали не более семи тысяч личного состава: ничто перед силами, дислоцированными в системе укрытий Масловара.
Тактическая группа полковника  Равеля, десант и авиация ждали лишь команды к наступлению, массированный удар с фронта, с воздуха и с десант в тыл — и космопорт будет захвачен, а силы противника уничтожены еще до того, как прибудут.

Вот только Владимир полагал, что именно к этому республиканцы готовы. Орбитальные орудия Лусанкии и Создатель знает скольких еще кораблей капитального класса, висящих на орбите, вероятно, только и ждут, чтобы защитники Дезевро демаскировали позиции и вышли в открытое поле, позволив командующему Гаррету сдержать обещание не стрелять в Масловар. Если ему вообще было дело до обещаний, и все это — не игра нексу с нефом.

И все же предложение губернатора привлечь несколько миллионов аборигенов имело смысл, потому Владимир был готов действовать — даже несмотря на риски. При удачном стечении обстоятельств республиканцы будут уверены, что вышедшие в атаку смертники — это и есть основные силы защитников Дезевро, а прикованное к наступлению внимание не позволит заметить отдельные канонерки, идущие к лесам на малых высотах. Сотни "Джаггернаутов", репульсорных танков, колесных зениток, а также порядка двух тысяч самолетов ждали своего часа за массивными дверями экранированных убежищ, выстроенных тионскими инженерами в горных массивах, переоборудованных из закрытых шахт и выработок. Ждали своего часа три сотни тысяч боевых дроидов Конфедерации, компактно упакованные в массивные репульсорные транспорты, что привезут их на поле боя — или сгорят под ударами огня с небес.
Генерал понимал, что эта атака — поход в один конец, что он меняет эти жизни на двадцать миллионов полуразумных приматов — но для того, чтобы выиграть войну, порой требовалось проиграть битву. Так думал он, направляя приказы, и все же сомнения одолевали разум старика, когда доклады разведки поступали один за другим.

Семь тысяч. Слишком мало, чтобы контролировать все побережье.
Что, если можно обойтись без лишних жертв?

...Последний из покрашенных в маскирующие цвета LAAT оторвался от земли и ушел в ночь несколько часов назад. Спецназ, сопровождающий передатчик для связи с аборигенами, шел в режиме радиомолчания, и отследить его перемещения можно было лишь узконаправленным лучом радара базы: и несмотря на прерывающуюся и в целом весьма хромающую связь, метка канонерки все еще оставалась на поле. Вот они покинули зону покрытия ПВО Масловара, удаляясь к восточному побережью. Минуты уходили одна за другой, время катилось неумолимо медленно — и вот отметка LAAT уже была видна там, где заканчивались обширные болотные районы — там, где проживали местные приматы.
Следов врага и попыток перехватить так и не возникло...

— Полковник Равель, действия по протоколу F — отставить. — не до конца веря в то, насколько удача оказалась на их стороне, в пятый раз сверяя донесения радиоразведки и доклады дроидов, генерала Владимир быстро передал приказ к не состоявшимся смертникам. — Выступление по особому распоряжению.

[nick]Владимир Эвре[/nick][icon]https://forumupload.ru/uploads/0019/9c/4a/2/802760.png[/icon][status]старый пес[/status]

Штабе всела гробовая тишина, которые не прерывало даже бормотание связистов, и монотоный гул группы разведки. Все присудствующие неотрывно смотрели на Тьмина.
—Что? Мое оборуование не всесильно и я не могу накрыть всю планету отсюда. Все вопросы к космофлоту планеты. — С непробиваемой уверенностью сообщил разведчик.
-А Гатур предупреждал о возможности такого мува от атакующих. — Заметил Брахим Нувак.
-Гатур десантник, а не штурмовик. -Парировал начальник разведки. -При таком рельефе, высадить пехоту можно только на небольших территориях, где берег позволяет. Это будет уже не десант, а мясорубка.
-Да, мясорубка. Если, конечно, не заплавить эти мешки в стекло огнем с моря, а потом не подавить артиллерию Милошовича, спрятанную в горах.
Артиллерист наклонился над картой прикидывая пальцем векторы работы своих батарей.
-Нувак, твои на каком этапе по южному направлению?
-Процентов шестьдесят- семьдесят пять. Точнее не скажу — я приказал сохранять молчание в канале.
-Хорошо.... — Милошович начал набирать приказ. — Быстро развернуть батареи не получиться, поэтому мне придется делить по направлениям — это моет оказаться отвлекающим маневром, необходимым что бы отвлечь от настоящего направления наступления.
-Не боишься, что наступать будут по нескольким направлениям?
-Будут, конечно же. Иначе их командование абсолютно безумно. Довищ, че делать будем?
Начальник моторизированных частей грусно пожал плечами.
-Я увожу машины на линии соприкосновения — оставлять их там, когда вот-вот начнется артподготовка это пустые потери. Если что, то мои ребята успеют переместиться на новые позиции, что бы обстреливать приплежную полосу. Что ты, Вентус?
-Придется сидеть на подхвате. Упадем на головы морского десанта, если они смогут занять учицы на набережной.
-В тыл? -Уточнил танкист.
-В тыл. Начнем свалку, и свяжем их артиллерию — по своим основные колибры они применять не смогут, а вторичный с третичным колибром придется выцеливать подвижное подразделение.
-Ударил отступил?
-Да.

Побережье расцвело десятками, если не сотнями вспышек от взрывов. Засевшая в горах артиллерия, получившая огневое задание и знающая об отходе других сил из квадратов обстрелов, сажала фугас за фугасом, превращая узкую песчаную линию и ближайшие к ней кварталы в непроходимое месиво из грязи, обломков, дыма и воды, невозможное для продвижения не только техники, но пехоты.
Арвинтар, огромный вуки, командующий одним из оружейных расчетов, убрал от глаз тяжелый армейский визир и проревел новую команду для своих побратимов — весь расчет знал язык Кашиика и предпочитал пользоваться в бою именно им. Утробный громовой рев было легче разобрать среди канонады. Обернувшись, вуки проследил как с хрустом распахивается новый снарядный ящик, как заряжающий подхватывает массивный снаряд с поперечной желтой полосой, как наводчик вводит в компьютер новые поправки и ставит задержку взрыва. Арвитор снова поднес к глазам оптическое устройство и взмахнул свободной рукой, давая команду к очередному залпу. Командир расчета не мог бы точно указать какой именно из снарядов, взорвавшихся в паре десятков метров над землей но, точно знал, что жирные, рыхлые комки, горящие ослепительным белым светом и исходящие густым, удушливым чадом горят с температурой под тысячу градусов. Вуки, сквозь оптику, наблюдал как сияющие хлопья зажигательной смеси падают на линию прибоя, выжигая песок до состояния стекла. Грянул новый залп артиллерийских орудий.

-Вперед-вперед-вперед!— Грянуло по общему каналу бронетанковой роты, побуждая тяжелые машины, петляя по улицам, продвинуться чуть ближе к оставленным несколько минут назад позициям и открыть огонь по десанту — танкам больше не мешала застройка, превращенная артиллерией в кучи щебня, а задымления и пожары лишь служили дополнительной маскировкой. -Мы должны обеспечить огневой заслон и не дать перейти через линию допустимых разрушений гражданской инфраструктуры! И, пока первая линия обороняющих город машин гремела своими основными орудиями, вторая линия, замаскированная в городе, сохраняла каменное спокойствие. Командиры машин вслушивались в канал, ожидая новых приказов и тактических сводок, наблюдатели ни на миг не отвлекались от своих приборов, ожидая когда в их секторах появится противник, каким-то чудом смогший пробраться через волну пламени и шрапнели, которую возвела тяжелая артиллерия.

Огневые группы десантников сидели внутри и на глайдерах, крепко пристегнутые фиксаторами. Кто-то слушал канал, кто-то тихо молился своим богам, кто-то, не моргая, пялился в планшеты с подробными планами города — это было доброй приметой в подразделении. Существовало поверие, что если достаточно подробно изучить карту, место само поможет уничтожить врага. Кажется, этот обычай принес кто-то, кто воевал еще при Империи.
-Так, ситуация такая. — Соломон Рут, гранатометчик группы, поднял визор шлема шлема, что бы внимательнее выслушать инструктаж капитана Гатура. Десантнику не нравилось смотреть на мир через узкую голубоватую щель, но отказываться от нее было также нельзя — уже не раз он видел, что бывает с лицом, при попадании осколка или сгустка плазмы. Вон, у того же самого Гатура половина лица вообще отсутствовала. Поговаривали, что как раз из-за пренебрежения шлемами в далекой юности. -Мы на подхвате у основной линии. Падаем на прорыв, если такой случиться, наносит максимально возможный урон и отходим. Завязываться боем мы не должны нивкоем случае.
Голос командира, бездушный и металлический, царапал слух, но, при этом, его невозможно было игнорировать. Атака вместе с Гатуром тоже была доброй приметой.